Печать Леса

Пожав плечами, я закатал оба рукава и продемонстрировал обе печати.

— Год на раздумья, потом снова на собрание Совета Безликих. — Тут я наконец попробовал содержимое стакана. Больше всего это напоминало мне горный ликер, вот только его действие словно в десяток раз мягче и продолжительнее. — Великолепный напиток. Спасибо, Старейший!

Капюшон колыхнулся, и фигура Безликого отплыла в другой конец стойки.

— Вот значит как. Обычно испытание тела и разума дают на последний год перед совершеннолетием.

— Так через это проходят все? — Я удивленно посмотрел на отца задумчиво потягивавшего жидкость, из своего бокала и поглядывавшего на печати на моих руках. Поправил рукава и, застегнув манжеты, задал давно мучавший меня вопрос: — Отец, откуда вы с матерью знали, что мне пригодится перо птицы феникс?

— Значит все-таки пригодилось. Что ж, я выиграл у нее спор, — с улыбкой произнес отец, после чего ответил: — Мы не знали, но я предположил, что ты не удержишься, и решили облегчить твой поиск, ибо остальное проще достать, чем перо Феникса. Этих птиц осталось меньше, чем даже количество обитаемых миров.

— Спасибо.

Допив бокал отец встал, и положив на стойку купюру с номиналом в пять тысяч, накинув капюшон положил руку мне на левое плечо:

— Я рад, что ты, наконец-то стал взрослеть сын! Все же напиши пару строк матери, а то чую, покоя мне не будет! — С улыбкой произнес отец и, развернувшись, вышел из Таверны.

Эпилог

Имперский порт Рагарн, западная часть империи Ар-Тагран.

Несмотря на недельный штиль в крупнейший имперский порт на западе империи прибывали и прибывали корабли с островов. Проблема с попутным ветром не была такой проблема для торговой гильдии, когда сроки доставки грузов не только поджимают, но и возможность заработать на повышении цен тех или иных товаров окупает все издержки.

Многие маги-стихийники у которых хорошо удается подчинить элементалей и духов ветра прибывают для найма на несколько рейсов. И даже широкий рынок труда для магов стихийников не позволяет перекрыть все суда. Хороший маг несмотря ни на что был всегда в цене, и ради выгодного контракта бывало, происходили настоящие баталии между матросами с выносом зубов, свернутых челюстей и расквашенных носов. Своего рода это даже вошло в портовую традицию.

В вечернее время, в соответствии со сводом уложений имперского морского кодекса торговых и частных судов, подписанного практически всеми государствами, мало-мальски имеющими выход к морю швартование к берегу или «иному» месту строжайше запрещено, и карается весьма солидным штрафом. Поэтому суда стоят на якоре, ожидая рассвета.

Три судна появились возле причальных доков, словно они возникли в один единственный момент, когда дозорный, следивший за тем участком моря и пирса, отвлекся чтобы промочить горло.

Выругавшись, он потянулся правой рукой к амулету на груди, как тихо свистнувший арбалетный болт пресек нить его жизни. Уже мертвое тело перевалилось через низкий борт смотровой вышки и с громким плеском упало в воду.

Внезапно один из странных кораблей стал быстро погружаться в воду. Словно призрак судна, в полной тишине, в нарушение всех законов физики и природы, корабль погружался на дно. Не прошло и минуты, как корабль полностью погрузился под воду.

Два оставшихся корабля пришли в движение. Мягко стукнувшись бортами о деревянный блок причала, они замерли на месте. С носа каждого корабля спрыгнуло по две гибкие фигуры, затянутые в черную ткань, казалось сливавшуюся с мраком ночи и, пробежав несколько метров, буквально исчезли в закоулках пирса.

Охрана пирса и случайные прохожие умерли, прежде чем успели, что-либо заметить и поднять тревогу. С металлическим лязгом на деревянный настил упала стальная лента выдвижного трапа. Следом как по команде с соседнего корабля тоже спустили трап.

По нему вниз стали спускаться закованные в странные костяные доспехи, сделанные из шкуры неведомого существа воины. Рослые, с ног до головы в черных пластинчатых доспехах, скрывавших их человекоподобные фигуры от головы до пят. Воины молчаливо выстроились в две линии возле кораблей. На носу первого корабля появилась человеческая фигура, явно принадлежавшая женщине.

В свете Луноликого она подняла руки в сторону неба и с легкой хрипотцой в голосе стала читать заклинание.

На безоблачном небе, несмотря на полное безветрие стали образовываться плотные грозовые облака. Через десяток-другой минут и небо было затянуто грозовыми облаками, в глубине которых, то и дело раздавались громовые раскаты.

Первая вспышка молнии совпала с моментом, когда вспыхнули ярким дымным пламенем все торговые суда, стоявшие в бухте пирса на якоре. С кораблей в панике, и с криками боли стали спрыгивать в воду горящие человеческие фигуры команды кораблей. Над пирсом стал подниматься густой черный туман, скрывая все вокруг, и поднимаясь все выше и выше пока не закрыл собой самый высокий шпиль здания припортового городка.