Печать луны

- Смешной барин, - загоготал седоусый городовой. - Ну и как же ты это сделаешь, милок, если у тебя самого лапки в «браслеты» закованы?

- В самом начале карьеры, будучи в чине подпоручика, я ловил «домушников», открывавших сложнейший квартирный замок обычной булавкой, - ласково улыбнулся Каледин. - На войне, чтобы победить противника, следует досконально знать его методы, поэтому нас обучали всем премудростям. С тех пор у меня в поясной ремень всегда воткнута пара булавок - на всякий пожарный случай. Короче говоря, - перед лицами остолбеневших городовых звякнули наручники, - я их еще в машине снял.

Далее последовала серия коротких и точных ударов, сопровождаемых деревянным стуком - сначала приклада о головы, а потом падения двух тел на тротуар. Не дожидаясь, пока на помощь городовым выбегут из «кутузки» их коллеги, Каледин галопом рванул в сторону Цветного бульвара: пробегая мимо одного из мусорных баков, он на ходу забросил туда карабины. Минут через семь, задыхаясь, он достиг цели - алого здания с колоннами в полусотне метров от департамента. Насколько он помнил, именно тут каждый день парковался подержанный черный «Пракар». Его владелец, как цинично считал начальник эмвэдэшного гаража штабс-капитан Мельников, «еще не достиг нужного статуса», чтобы иметь право на свою стоянку - поэтому автомобиль приходилось пристраивать подальше от здания. Еще издали Каледин убедился: это тот самый «Пракар» - заднее стекло выбито выстрелом, на багажнике - следы от пуль. Синие полицейские номера сослужили добрую службу - автомобиль спокойно проехал весь центр Москвы в таком виде, и его не остановили. Вспрыгнув на багажник и оперевшись на здоровую руку (левая еще болела после падения), Федор ударом обоих каблуков вышиб остатки стекла, протискиваясь в салон. Пустая «внутренность» «Пракара» не принесла сюрпризов - повсюду только стеклянные осколки. Следов крови нет - везучий, сукин сын, а ведь полный барабан «нагана» в него высадил. Уже без всякой надежды он приоткрыл «бардачок» - на коврик под сиденьем мягко плюхнулось что-то бурое, завернутое в два слоя плотного целлофана. Надев перчатку, Каледин взял бесформенный предмет, поднял его поближе к свету... и замер.

Это была половина человеческого сердца, перевязанная подарочной ленточкой - сложным бантом, которым девушки вяжут свадебные букеты.

Каледин выпрямился, вспоминая лицо владельца машины. Он уже видел его этой ночью - на даче у Смелковой. Сколько же лет убийца работает у них в МВД? Кажется, год или два. Молодой парень, первое место работы, скромное жалованье. Красивое лицо с юношеским пушком на щеках... Никто серьезно не воспринимал этого человека, считал за кисейную барышню - корнет из «Гусарской баллады», да и только. Вместе они выезжали на все места преступления - и этот мальчик, рассматривая изуродованные тела, готов был упасть в обморок. «Оскара» парню дать - актер высшего класса.

Зажав пакет в обтянутой перчаткой руке, Каледин скачками, которым позавидовала бы и африканская антилопа, преодолел расстояние до здания полицейского департамента. Городовой на входе поспешно козырнул, удивленно глядя на помощника уже бывшего директора: взлохмаченный, щека порезана, одна рука в крови, в другой - кусок мяса в пакете. Спрашивать, что случилось, вахтер элементарно постеснялся. Может, человек собрался с кем-то на шашлыки ехать, да в дороге взял и поссорился.

- Адъютант Волин на месте? - с ходу поинтересовался Каледин.

- Никак нет-с, ваше высокоблагородие, - вскинулся городовой. - Он примерно за полчаса до вашего ухода выбежал, как на пожар торопился. С тех пор не приходил. Прикажете позвонить ему на мобильный?

- Нет, - мотнул головой Каледин. - Звони лучше в опергруппу, если там кто-то сейчас на месте есть. Пусть зайдут ко мне - выезжаем домой к Волину.

...Не дождавшись лифта, он побежал по лестнице, прыгая через ступеньки.

Глава тридцать шестая

Врата времени

(23 февраля, четверг, Вена)

Женщина с полуседыми волосами, собранными в пучок, в круглых очках на носу и старомодной кофте с кружевами, напоминающая сельскую бабушку из молочной телерекламы, тихонько приоткрыла дубовую дверь, отлично смазанные петли не издали ни малейшего скрипа.

- Alles in ordnung, Frau Trachtenberg? - радушно спросила она.

Строго кивнув, смотрительница прошла по коридору. Все начальство переполошилось, когда пришел факс из главного управления русской полиции - с рыжей дамой следовало быть как можно любезнее. Надо же, фамилия у девушки немецкая, сама, кажется, принадлежит к арийской расе, а говорит плохо - с ужасным акцентом, будто турецкий гастарбайтер. Эти дикие «фольксдойче»[Буквальный перевод - «народный немец». Так в Третьем рейхе именовали немцев по крови, родившихся и живущих вне территории Германии.] в своей варварской России окончательно обрусели.