Печать луны

– Одобряю, – кивнул Тимотэ. – Японцев у нас не любят. Но этого мало. Нынешний император на чем заграбастал свой рейтинг? Думаешь, на том, что мюридов на Кавказе задавил? Хренушки. У нас в клубах толком никто не знает, в какой стороне Кавказ и кто такие мюриды. Но все убежденные монархисты, потому что государь сделал лигалайз, как в Амстердаме, – разрешил народу план свободно курить. Ведь это такой кайф, дядя, – накосячишь и сидишь, как король на именинах, ждешь, пока тебя накроет. Да че там – сами городовые косяки крутят, хули – царь-батюшка разрешил! Я в ноль укуренных князей видал, нормально. Мусин-Пушкин в клубе «16 пудов», когда его на хавчик пробило, сожрал три кило крыльев-буффало, еле откачали. А княжна Оболенская с Трехрублевки? Ты даже не представляешь, как ее торкнуло. Обкурилась афганского плана, поменялась одеждой с бомжихой и три дня прожила на Рижском вокзале под лавкой. Все это время ей виделось, что она в Куршевеле на лыжах катается. Видел у дорог плакаты с листком марихуаны? «План государя – самый забористый!»

– Может, водку народу даром разливать? – задумчиво спросил преемник.

– Водку разливать на халяву – это баян, – убежденно ответил Тимотэ. – Враз обставят другие претенденты на трон, начав разливать текилу или коньяк «Хеннеси». Водкой рейтинга не сделаешь, это не Смутное время, когда Лжедмитрий весь вечер публике наливал, а утром его царем сделали. Трава лучше. План, ежели классный, колбасит долго, и в голове еще с неделю дым клубится. Пока зафиксируем так – всеобщая запись на телешоу «Завод кумиров», реабилитация прапрадедушки Пугачевой – это основное. А, ну можешь Машу Колчак посмертно наградить орденом Андрея Первозванного – это оценят. И памятник поставить, только Церетели не заказывай. Мне стометровую Машу с железными ногами из окна видеть не улыбается. И коли уж рассудить, так ли нужен тебе этот гребаный рейтинг? В клубах в открытую говорят – государь через два года обратно на трон вернется.

– Не будем щас это обсуждать, – ловко ушел от ответа преемник. – Мало-мальский рейтинг иметь необходимо: если в Кремле окажется чрезвычайно непопулярный в народе царь, то его величество появится на троне уже через две недели. А на фиг мне это надо? Слишком быстро я отрекаться от престола не хочу, мне нужно семью обеспечить, тебя произвести в камер-юнкеры, супруге дать княжеский титул, с которым в любой банк возьмут вице-президентом работать. Современная монархия полагает: царь по большей части должен открывать цветочные выставки и роддома. В Японии, например, проще, чем у нас. Там император вышел к народу, десять минут постоял под пуленепробиваемым стеклом, поулыбался и обратно ушел. Никто не вякает – раньше ихний микадо[42] вообще пределы дворца не покидал, рисовал иероглифы да занимался китайской поэзией. Но у нас даже революционеры не поймут, если царь-батюшка прекратит министров с крыльца кидать, а засадит все хризантемами да хокку начнет сочинять:

Раскурил я вечером ветку сакуры
Самурая вставило, как харакири
Три луны бесподобных увидел на небе.

– Ты, дядя, лучше способностей в этой области не демонстрируй, – попросил Тимотэ. – Если кто про хокку узнает, тебя и дворником в Магадан не назначат. Самый верный способ поднять рейтинг – поймать убийцу Маши Колчак. Народ трясется – с дач уезжает, клубы опустели, трактиры тоже.

– А, – махнул рукой преемник. – Убийцу и без меня поймают: государь всей полиции вставил по самые помидоры. Да и как ты себе это представляешь? Возьму я голландскую трубку, надену такой шлем овальный из клетчатой ткани и с умным лицом Шерлока Холмса поеду осматривать место преступления в формате реалити-шоу? Да никто мне не поверит!

– Интересно, а когда вы сегодня с государем поехали в коровник и показательно кормили теленка молоком из соски, вам поверили, что вы фанаты коров? – поиздевался Тимотэ. – Фантазия совсем не работает. Ну почему все думают уже сто лет, что для рейтинга надо ехать к коровам?

– Коровы – дело проверенное, – возразил преемник. – Осечки ни разу не было. А потом, куда ты прикажешь мотануться с телевидением? К жирафам? Я не спорю, жирафов удобнее кормить из соски, но мы не в Кении живем.

– Как хочешь, – раскурил косячок Тимотэ. – Нравятся коровы народу – базару нет. Как в рекламе сыра с марихуаной, бля, где быки в шлемах летают и ползают по балконам: «Ох уж эти коровы… вечно они что-то придумают». Может, ты и прав. Но я бы для разнообразия щелкнулся хотя бы с макакой.

– С макакой надо в Сочи на пляже щелкаться, – зевнул преемник. – Тут природа другая. Либо медведь, либо корова. С медведем как-то стремно.

Совещание с племяшем продолжалось еще пару часов. Проводив Тимотэ, дядя похлопал его по плечу и посадил в машину, наказав на прощание готовиться к титулу камер-юнкера, а также разрабатывать личный герб. Вариант герба с тремя неграми в вязаных шапочках на голубом поле, держащих микрофоны, был отвергнут, и Тимотэ уехал в задумчивости.