Печать мастера (СИ)

– У нас теперь берут нищих в ученики? Приютский был… послушник был… теперь давайте чернь собирать?

– Молчать!!!

– Это ученик Четвертого…

– И что с того…

– Нет, я не понял, где бабы? Где сиськи? Где вот это вот все?

– Может он евнух?

– Не, ну ты помнишь прошлый раз, когда считывали «тайные желания»… у Семнадцатого была такая сочная… такая сочная, что прямо сейчас потечет…

Коста встретился глазами с соседом по комнате, сидевшем во втором ряду – тот покраснел, сжав кулаки, но не произнес ни слова.

– Тихо!!!

– Тишина в аудитории, – надтреснуто прокряхтел старичок в очках, громко стукнул тростью о пол.

Виски ломило так, что пришлось зажмурить глаза от боли – мастер Рис ни разу не делал ему больно, хотя проверял воспоминания много раз.

– Ты как, Номер? Нормально?

Коста кивнул со второй попытки, перебарывая тошноту. Добродушная улыбка на лице менталиста изгладилась – на лбу блестел пот, вытаскивать воспоминания – это тоже давалось непросто.

– Вот и молодец, Номер… держишься отлично… даже не вскрикнул ни разу… или не больно?

«Больно» – Коста обхватил руками голову.

– Ну-ну, ещё пара воспоминаний и закончим… нам нужно определить твою емкость и предел… – вздохнул менталист устало. – Смотри мне в глаза… попробуй сконцентрироваться, знаю, это сложно… но попробуй сам сконцентрироваться на воспоминаниях, которые нужно показать…

Коста кивнул – он и сам почти уловил принцип, как именно раскучивается память. Вместо чуней должны были вытащить «набор кистей», но чуни он тогда хотел больше.

А вместо «набора кистей» должен быть «дощатый пол», мокрый дощатый пол трюма, грязный… на который пролилась вода… последние драгоценные капли… и больше всего тогда ему хотелось пить. Хотелось упасть на колени и лизать доски… но он успел поменять воспоминание в последний момент. Это не то, что он хотел бы, чтобы видели другие.

– Итак, смотри в глаза…

Они пытались. Раз, два и три. Но у них не вышло – менталист или выдохся, или устал, или…

– … или он блокирует вход, потому что боится боли, – встрял второй менталист. – И прячет воспоминания… ты не пробьешь, отойди…

– Нет, Наставник сказал, чтобы считывал – я!

– Если сможешь, – уточнил второй менталист. – А ты не можешь, – почти пропел он, – значит – мой черед, или наказание за невыполнение задачи…. Отойди…

– Будь аккуратнее! Это не «манекены»! Не вздумай ломать щит, Наставник ясно сказал!

– Помню, помню, – отмахнулся второй небрежно, поведя белым рукавом. – Отойди! Иди держи фокус!

Первого менталиста отодвинули и его место занял Второй, улыбающейся Косте совершено плотоядной улыбкой.

– Кто у нас тут? Маленький мальчик у нас тут… Кто боится? Мальчик боится… Иди сюда…

Коста непроизвольно сделал шаг назад.

– Иди сюда, стой ровно, смотри в глаза, – чужие жесткие пальцы больно зафиксировали подбородок и подняли голову – менталист был выше. – И… сопротивляйся, – прошептали ему тихо. – Чем больше сопротивляешься, тем больнее тебе и тем выше удовольствие… Смотри в глаза…

Коста закрыл глаза ресницами.

– Смотри в глаза, или я наложу стазис!

– Второй! Аккуратнее!

– Стазис?

Коста открыл глаза и встретил взгляд сумасшедшего мозгоеда прямо.

– …и можешь прятать свои страхи, – шепнул ему менталист, наклонившись близко, так, что расслышал только Коста, – я люблю искать… раз-два-три-четыре-пять… я иду искать, – пропел он тихо, улыбаясь ещё шире. – Смотри на меня… страхи, маленький номер… вспомни свои самые тайные страхи…

Косте казалось, что в висок со всего маху всадили кинжал, лезвие которого прошило голову. Глаза покраснели от напряжение, рот – от крика, но беззвучного – кричать он не смог… слезы покатились градом…

– Сссссмотри ссссюда, – шипел менталист, и Коста провалился во тьму чужого взгляда.

…

…