Печать позора (СИ)

Может разрабатывает очередной план? Тогда почему спас меня? Причем, дважды. Что-то здесь было явно не так. Яна считала, что он точно меня хочет. Она, якобы, видела желание в его взглядах.

-Это точно! – заверяла она, повышая тон. – Ты бы видела, как он исследует твоё тело, когда ты идёшь мимо него. Клянусь, я видела, что он точно смотрит на твою попу, и чуть ли не облизывается!

-Этого не может быть! – от таких разговоров я, почему, жутко злилась.

-Твою мать! Да как ты не видишь?! Он бы, прям, в коридоре прижал тебя к этим шкафчикам и отымел!

-Вот этого мне только не хватало! Я не хочу, чтобы меня отымели. Ни он, ни кто-либо другой!

-А чего же ты хочешь?! – удивленно воскликнула Яна.

-Я хочу, чтобы меня любили! Мне не нужен секс не по любви, - закончила я уже очень тихо. – Прости…

-Все в порядке, - пыл Яны пропал, она грустно улыбнулась. – Завтра пятница, ты не передумала?

Я твёрдо сжала губы:

-Поздно отступать.

Глава 9. Николас

Она ударила меня!

Чёрт возьми, эта девчонка дала мне пощёчину. Щека моментально загорелась, я сжал зубы. В её глазах сверкала ярость. Мне нравится, это что-то новенькое. Я ждал продолжения, гневной тирады, но Жаклин убежала. Наверняка, испугалась моей реакции. Но я бы её не ударил. Бить девушек точно табу. Но я точно не оставлю этот поступок безнаказанным.

Да, я хотел, чтобы она страдала, но только душевно. Я хотел втоптать в грязь Жаклин Томсон. Но не физически.

Я иду следом за ней, она не могла далеко убежать. Внизу я вижу столпотворение. Что за?

Я протиснулся как раз в тот момент, когда Грег, этот чёртов идиот, срывает с неё платье. Эта розовая тряпка, что так воздушно смотрелась на фарфоровой коже, теперь у него в руках. Жаклин замерла, её рот открылся в немом крике. Я видел ужас в её глазах. Сейчас все видели тело Жаклин. Оно изменилось с той ночи. Она, безусловно, очень похудела. Но фигура стала более округлой. Из угловатой девочки Жаки превращалась в молодую девушку. Я сжимаю кулаки, кружевное белье выглядело очень сексуально, и все могли видеть это.

Жаклин начала оседать на пол. Ее руки скрестились на груди, прикрывая лифчик. Она плакала. Музыка стихла, и были слышны её всхлипы. От той пылающей особы, что влепила мне по лицу, не осталось и следа. Её снова втаптывали в грязь. Но почему-то именно сейчас я не хотел этого видеть. Я сделал шаг вперед, но увидел, как к ней подходит её подруга. Не помню, как её зовут.

-Вечеринка перешла в режим раздевания. И без меня!? Жаки, детка, не могла подождать меня?

А девчонка-то с юморком. Она снимает с себя платье.

Ничего себе!

У неё, прям, тело секс-богини. Я бы провел с ней пару ночей, если бы не Маркус. Она его крепко зацепила, и пусть он пока это отрицает. То, что Марк сделал сейчас – явное тому доказательство. Он утащил девчонку, как пещерный человек, в свою берлогу.

Жаклин снова одна. Её белоснежное тело, белые волосы и синие глаза почему-то нравились мне намного больше, чем накаченное, загорелое тело её подруги. Я жду слёз, но она сжимает кулаки, и вскидывает голову. Сара и Грег направляются к ней. Но я быстрее. Снимаю с себя рубашку и накидываю ей на плечи. Эту девушку итак слишком много раз видели без одежды. Пора с этим заканчивать.

-Нет! – из моего горла вырвался рык.

Грег замер. Он знает, что со мной нельзя тягаться, проиграет. Девушек я не бил, но на парней это не распространяется. Я мог выйти из себя настолько, что полностью терял контроль над ситуацией. И тогда тому, кто против меня, приходилось не сладко.

Жаклин смотрит на мою рубашку, как на змею. Секунду я думал, что она запустит её обратно в меня. Но она начинает быстро застегивать пуговицы, скрывая свою наготу.

Умница.

Я собрался увести её, но посмотрев на её ноги, вижу, что она без туфель. Идти так будет больно. Я резко поднимаю на руки. Боже, она как пушинка. Почему такая лёгкая? Жаклин хватается за мою шею очень крепко. Соприкосновение с её кожей пускает ток по моим венам. Такая мягкая и нежная. Я подавил в себе желание немедленно отнести её в постель.

Я завожу мотор. Мы едем молча. Я сосредотачиваю своё внимание на дороге, судорожно переключая скорость. Мне нельзя на неё смотреть. Вокруг темно и ни души. Мне ничего не могло помешать, остановиться, пересадить её себе на колени, целовать её до исступления, а затем вонзиться в неё как можно глубже. Чёрт, я не должен об этом думать.

Я вообще не должен её касаться. Она больше никогда не окажется в моей постели, подо мной.

«В комнате темно. Лишь шум океана за окном, и шорохи, что издают наши тела. Она лежит на моей кровати. Я раздеваюсь, и спрашиваю:

-Нравится?