Печать позора

Я не собиралась отвечать. Папа знал, что между нами уже произошло: весь город знал. И всё, что происходило потом, тоже было ему известно. Но он ни разу не подошел ко мне, не спросил, не поговорил. Сейчас я считаю, что у них нет права вмешиваться в мою жизнь - ни у него, ни у мамы.

- Что ты делаешь дома? - Вопросы на вопрос - интересная игра. - Разве у тебя нет дел в Майами?

- Жаки! - Он слегка повысил голос.

Я, проигнорировав его, продолжила подниматься.

Я приняла душ, выкинула нижнее белье, чувствуя себя гадко. Я легла на кровать и разрыдалась, рука невольно коснулась шрама.

Боль - напоминание.

- Хватит! - крикнула я. - Хватит издеваться надо мной!

Почему им нравится загонять меня в угол?

Сару и её подруг я сравнивала со стаей гиен. Они не действуют по одному и нападают лишь исподтишка. Я всегда её недолюбливала, за Сарой не раз были замечены действия с ярко выраженным садизмом. Ей нравилось издеваться над слабыми - так она чувствовала себя всемогущей.

Лейла и Кэрол просто следовали за ней. Когда Сары не было рядом, они вели себя вполне сносно. Как к ним присоединилась Вики - мне не известно. Я думаю, что она решила встать на сторону тех, кто травит изгоев, чем самой, не дай Бог, стать жертвой.

- Ты думала, что Ник будет с тобой? - засмеялась Сара.

Я смотрела на них, не понимая, что происходит. Их зрачки были слишком расширены, и сами они выглядели как-то очень странно: то чересчур резко двигались, то были заторможены. Сара постоянно крутила головой, а её подруги жутковато скалились.

- Ты, похоже, надеешься, что он станет твоим? - вырвалось у меня прежде, чем я подумала. - Вы два сапога пара. Думаете, что деньги и власть ваших родителей позволяют вам издеваться над людьми? Как бы не так! Вы просто монстры! Монстры, в чьих жилах течёт не кровь, а желчь. Из тебя она прямо так и сочится!

Сара покраснела, как варёный рак.

- Ты еще и огрызаешься, тварь! - прошипела она.

Саре нравилось зажимать меня в раздевалке. Там я была наиболее беззащитна. Шкафчики мешали двигаться: я не могла убежать. Здесь можно было зажать в угол, и никто в школе этого не услышит, хотя я точно знала, что даже если и услышат, всё равно не помогут.

Их было трое, я - одна. Лейла занималась баскетболом, Кэрол - черлидерша. Я же никогда не увлекалась спортом. Мне было далеко до их физической формы.

Я не успела отреагировать, когда увидела замахнувшийся кулак Лейлы, затем почувствовала острую боль в носу. Вскрикнула. Ещё удар. Я не удержалась на ногах, упала. В носу защипало.

Кровь.

Мелкие капли на кафельном полу.

Кэрол пнула меня в бок, затем ещё и еще, к ней присоединилась Лейла, Сара же осталась в стороне. За неё всегда грязную работу делали другие.

Спина, живот, ноги - больно было везде. Они просто пинали, выплескивая на меня свою ярость. В раздевалке было тихо, если не считать звуков ударов ботинок о моё тело и мои вскрики, всхлипы, стоны. Я закрыла лицо руками, чувствуя горячую вязкую жидкость, что сочилась из моего носа.

Я ничего не могла поделать. Боль парализовала моё тело. Удар. Во рту появился металлический привкус, я заскулила.

Дверь со скрипом открылась. Я подумала, что сейчас все закончится. Кто-нибудь спугнёт их. По кафелю застучали каблуки.

Но вместо облегчения я ощутила лишь новую боль. Мои глаза были закрыты. Я не хотела еще и видеть происходящее.

Ещё кто-то. Ударов стало больше. Я подумала, что Сара решила присоединиться.

Майка давно уже задралась, оголяя живот. Я немного приоткрыла глаза и увидела золотистую шпильку слишком близко.

Ту боль, что я почувствовала в следующую секунду, я не забуду никогда. Резкая, быстрая, как молния - она разошлась по всему моему животу. Из моего горла вырвался такой крик, что в ушах зазвенело. Удары прекратились, и я услышала голос, но не поняла, кому он принадлежал.

- Блять, ты что, с ума сошла? Что теперь делать?

Скрипнула дверь. Они убежали. Я осталась в одиночестве лежать на холодном кафеле.

Я двинулась. Адская боль. Я коснулась живота, того места, где было больнее всего. Сыро и тепло. Кровь. Я кое-как пододвинулась к шкафчикам, с трудом села, опираясь на них. Подняла майку выше.

- Боже мой, - выдохнула я, увидев ужасный порез чуть выше пупка.

В длину примерно сантиметра три, в ширину один сантиметр. Это не порез ножа: слишком рваная и неровная рана.

Шпилька.

Неужели тонкий каблук-шпилька может так ранить?

- Чёрт. - Я сжала зубы, чтобы не закричать от боли.

Из раны сочилась кровь. Низ майки уже был весь крови, белые брюки тоже начинали пропитываться алой жидкостью. Я не могла позвонить: телефон мне давно уже не нужен.

Я не помню, как встала. Каждый шаг давался мне с трудом, но я стойко стискивала зубы. Я шла, держа руку на ране, оставляя за собой небольшие капли крови на полу. У меня кружилась голова, меня тошнило, в ушах стоял непонятный гул. Иногда я останавливалась, опираясь о стену, личные шкафчики учеников, стоявшие в коридоре. Везде оставались следы моей крови.

В школе уже закончились занятия, и не было никого, кто бы мог мне помочь. Я вышла из здания, сил уже не было, в глазах потемнело, и я провалилась в темноту.