Печать Протеуса (СИ)

— Сорок три процента, — произнёс я в пустоту, осознавая, что прошёл по грани, ведь следующее применение золотого Самородка жизни меня почти гарантированно убьёт.

— Ты как? — мысле-речь Ирис, пропитанная заботой и страхом за меня, прозвучала в голове.

Вместо того, чтобы отвечать я поднялся. Ноги работали и это не могло не радовать, несмотря на все плохие вести. После я посмотрел на левую руку и тяжело вздохнул, так как на ней не хватало нескольких пальцев.

— Могло быть и хуже, — вынес я вердикт во тьму пещер. — Теперь главное, чтобы всё это было не зря и отсюда существовал выход, — следом шары опыта вновь закрутились вокруг меня.

Глава 9

Покалеченная левая рука чувствовалась непривычно, то и дело возникало ощущение фантомных болей. Но я старался сосредоточиться на правой руке, что сжимала топор. Выпускать его я не собирался, пока в полной мере не освоюсь со своими урезанными силами в управлении кристаллами опыта.

По моим ощущениям прошло уже несколько часов пребывания во тьме.

Двигался я медленно, пытаясь понять, полностью ли восстановилось тело. Ноги чувствовались чуть не привычно, словно ватные, но при этом чётко подчинялись приказам. Живот, который больше всего меня беспокоил, и вовсе не демонстрировал никаких странных ощущений, лишь шрамы едва прощупывались.

Единственный недостаток, из всех вещей имевшихся у меня с собой полностью сохранились только сапоги, да маска трикстера из жабота. Прочность вещей созданных из материалов высоких эволюций радовала.

Штаны хоть и были порваны, но хотя бы не развалились и то хорошо. Ах да, ещё имелась рабская сеть, которую я удачно нашёл практически у своих ног. После чего активировал её и временно приспособил на манер сумки для всякой мелочёвки, куда и отправилась маска, да оставшиеся золотые кристаллы. Остальное, даже банальная фляжка, превратилось в мусор.

Единственное, что меня спасало во тьме, это кристаллы опыта. Два всегда находились при мне: наруч и кинжал, который я спрятал за пояс. Три оставшихся продолжали крутиться вокруг меня. Хотя с учётом того, что теперь я двигался по туннелю, точнее будет сказать шары двигались впереди, периодически врезаясь в стены и неровности пола. Я чувствовал себя словно слепой, который тростью прощупывает дорогу.

Разлом в толще земли по которому я двигался, имел ширину около метра-двух и почти десяток в высоту. Подобный размер однозначно говорил, что это не ходы под поверхностью долины, где мы с Мари перемещались последнее время, масштаб различался в разы.

Впрочем, это открытие, как печалило, так и радовало.

Радовало то, что не приходилась пригибаться и ползать. Печалило же то, что у этого «простора» не имелось обозримых границ. Насколько глубоко и далеко тянулись эти пещеры, имеют ли они вообще связь с теми, что наверху?

Вопросы важные и интересные, но сейчас меня терзало не любопытство, а дикий голод. Всё же восстановление организма очень энергозатратный процесс. Пусть большую часть живительной энергии я получил от Самородков жизни, но они отголоски чужого мира и для полноценного лечения также тратились ресурсы тела. Теперь, мне срочно требовалась еда.

Разумеется, я и при текущем состоянии проживу минимум несколько дней, но вот чувствовать себя буду с каждым часом, если и не хуже, то уж злее точно.

Один из шаров-разведчиков на своём пути ударился о преграду, говоря о том, что впереди меня ожидает поворот и отскочив от стены, тут же начал падать. Уменьшенный показатель «Разума» не позволял реагировать так же быстро, как и раньше, а потому шар вновь оказался в моей мысленной хватке лишь через долгих пару мгновений и по ощущениям уже на глубине в несколько метров. А это значит, что впереди меня ждёт не только поворот, но и провал за ним.

Я замедлился и вышел к преграде готовый ко всему. Но не к тому, что открылось с моей точки обзора: огромная пещера.

Настолько большая, что здесь имелась полноценная река, которая стремительно несла свои воды, бурля на порогах. При этом та часть пещеры, что оказалась в моей зоне досягаемости, а именно до реки, являлась относительно небольшой, максимум пятая часть от общей территории.

Оценить же всё это я смог благодаря тому, что на открывшемся мне пространстве присутствовал натуральный источник света.

В неглубоком, но извилистом каньоне все стены заросли слегка фосфоресцирующими голубоватыми водорослями. На его дне плескалось немного воды, что питала водоросли и помимо этого, из-за эффекта отражения рассеивала свет на большую область.

Сместив фокус внимания со странных растений, я обратил его на «Самородки жизни», коих не составило труда обнаружить. Вот только все они были черно-землистого цвета и не дарили свет, а поглощали его, создавая вокруг себя сгустки, как будто овеществлённых, теней.

И если в области с водорослями этот эффект почти пропадал, то на клочке пещеры, где я оказался, тени клубились словно живые, окутывая любые неровности и скрадывая их форму. А в некоторых местах, вообще возникало ощущение отсутствия, как стен, так и пола. Подобный феномен моя фантазия нарекла: «взглядом бездны».