Печать Раннагарра (СИ)

Орки сурово выставили вперед свои квадратные подбородки, натужно переваривая выстроенную Кассом логическую цепочку. Нарварг тяжело сглотнул, а Урхурт одарил его таким убийственным взглядом, что Оливия невольно поёжилась и незаметно сдвинулась за спину Ястреба. Если белобрысый Нарварг был просто здоровенным, то его темноволосый папаша - необъятно-огромным, и на его фоне сынок смотрелся как-то мелковато. Впрочем, стоящие за их спинами соотечественники выглядели не менее устрашающе: полуголые, вооруженные до зубов, мрачно сдвинувшие густые брови, они были похожи на ожившие каменные утёсы.

- Вышло недоразумение, герцог, - прочистил горло Урхурт. - Мой сын не хотел обидеть вашу жену и весь Аххад в её лице. Мальчик просто её не за ту принял и готов искренне принести свои извинения.

- Герцогиня, я прошу прощения, за грубость и недостойное поведение, - Нарварг шагнул навстречу Оливии, наклонив голову и мрачно взглянув на неё исподлобья.

Взгляд орка Оливии не понравился, поэтому, посчитав, что он недостаточно осознал всю степень своей вины, она язвительно пожаловалась его высокородному папаше:

- А ещё он с меня деньги требовал!

На лбу Нарварга выступила испарина. Затравлено посмотрев сначала на наливающегося нескрываемой злобой нелюдя, а затем на его наглую жену, он, не выдержав, воскликнул:

- Да не было такого!

- Бы-ыло! – мстительно потянула Оливия. – Он сказал: «Ты мне заплатишь!» - повернулась она к Ястребу.

- М-м-м, - люто глядя на Нарварга, сузил глаза герцог. – И сколько моя жена вам должна? Или, вернее, сколько вам должен я?

- Маршал! - Урхурт попытался изобразить на своем жутковатом лице подобие улыбки, которое стало больше похоже на звериный оскал. – Простите моего сына, он иногда бывает крайне не сдержан в словах и не всегда выбирает выражения, но тому есть причина. Он воин, и большую часть своей жизни провёл в горах и лесах. Ему просто неведомо, как стоит обращаться с женщинами такого высокого положения, как ваша жена.

- Плохо, - нравоучительно заметил герцог. – Ваш сын собрался жениться! Амирэль Варгард - дочь племенного эрла, и по крови и положению не уступает моей жене. Её отцу вы тоже будете объяснять, что ваш сын вышел из лесу, поэтому такой грубиян? Возможно, если бы вы объяснили своему отпрыску, что женщина – это не деревянная дубинка, моя жена так не оскорбилась бы его хамским отношением к шейне Амирэль.

Нарварг, став мрачнее грозовой тучи, понуро опустил голову, а его отец, пытаясь сгладить ситуацию, вежливо обратился к надувшейся Оливии, изображающей смертельную обиду на лице:

- Герцогиня, позвольте в качестве наших глубочайших извинений преподнести вам скромный подарок – лунную кобылицу.

Бровь Касса удивленно поползла вверх: «скромный подарок» стоил целое состояние. Степные скакуны Грэммодра ценились на вес золота, и орки очень удачно торговали ими по всему Середиземью, а лунные кобылицы вообще были редкостью. Удивительной красоты животные с серебряной гривой и хвостом всегда были предметом зависти и восхищения. Такая лошадь была воистину королевским подарком!

- Ну, не знаю, - вяло проронила Ли, мельком взглянув на Ястреба.

«Соглашайся», - прозвучало в её голове. От неожиданности она вздрогнула, не мигая уставившись в ярко сияющие глаза нелюдя. – «От таких подарков нельзя отказываться», - снова передал ей свои мысли он.

Ли повернулась к оркам, замершим перед ней в ожидании, с напряженной тревогой, написанной на их суровых лицах.

- Я принимаю ваши извинения, - милостиво сообщила Ли, и над толпой зеленых великанов пронесся дружный облегченный вздох.

- Вы позволите показать вашей жене подарок? - обратился к Кассу Урхурт.

Герцог слабым кивком головы дал согласие, после которого двое орков из окружения фэа-торна быстро покинули зал, а заметно расслабившийся Урхурт миролюбиво предложил супружеской чете дель Орэнов выпить с ним тэккле - традиционного напитка орков.

- Пей, иначе обидятся, - шепнул охотнице Касс, когда ей преподнесли инкрустированный золотом рог с красноватой пенящейся жидкостью внутри.

Оливия отхлебнула кисловато-горьковатого шипящего пойла, по вкусу немного напоминающего эль, и орки, одобрительно склонив головы, выкрикнули: «Орхэ!», вскинув вверх свои мускулистые ручищи.

Испив по кругу из кубка, они стали по очереди подходить к Кассу и Оливии, дружелюбно хлопая их по плечу.

После того, как странная церемония закончилась, рука у Оливии ощутимо ныла и пекла, и девушка для себя решила больше никогда не связываться с орками: синяк на плече, после их пылкого выражения дружеского расположения, ей был точно обеспечен.

- Считай это признанием в преданности и вечной дружбе, - пояснил Касс. – Распив с орками ураке,* ты дала понять, что твое сердце чисто и открыто для них, а в твой душе нет злого умысла и подлости.