Печать русского символизма

С 1901 г. он начинает печататься в московской газете «Русский листок» – сначала в литературном приложении, а потом на некоторое время делается постоянным автором. В уже цитировавшейся автобиографии он так описывает свое участие: «… журналов было, однако, для меня мало, чтобы высказать все, что мне хотелось (не говоря уже о том, что, кроме „А1Непаеит“’а, другие ‹…› не находили возможным платить мне гонорар). Вот почему я не отказался от предложенного мне Н. Д. Облеуховым (братом милого поэта, А. Д. Облеухова, с которым я познакомился через Бальмонта) – сотрудничать в московской газете „Русский Листок“. Говоря так, я имею в виду не столько то, что газета по политическому направлению была „правая“ ‹…›, но то, что газета была определенно „бульварная“. Но выбора у меня не было, я устал „публично молчать“ в течение более чем пяти лет и рад был бы даже в бульварном листке высказать свои взгляды. Писал я, конечно, исключительно на литературные темы: помещал в газете рецензии на сборники стихов, маленькие статьи о поэзии, стихи, рассказы и письма из своего первого заграничного путешествия»[134]. И практически в то же время, в конце 1901 г. он в письме к А. Л. Волынскому, звавшему его участвовать в газете «Прибалтийский край», довольно подробно описывает свое отношение к газетам вообще: «Разумеется, я вполне согласен, и рад буду принять участие в литературной газете. Я настолько был убежден Вашими словами о важности газеты, что за последнее время стал даже писать здесь, в Москве, в некоем „Русском Листке“. Но, конечно, в нем я должен говорить в пол-диапазона. Но о какой газете пишете Вы? неужели опять „Ежедневник“, но поводу коего имя мое не раз поминали всуе? И что именно хотела бы эта газета от меня? Интересуюсь я – всем: книгами, театрами, обществами, даже городскими слухами и уличными происшествиями. Писать ли обо всем, или есть что предпочтительней? К кому обращаться? то есть каковы ожидаемые читатели? Нужен ли слог фельетонный или строго серьезный? Если нужна „злоба дня“, то как можно теперь приготовить статью на завтра? ее надо будет написать за несколько дней до появления в газете. И еще много вопросов. Может быть, все станет ясно, если Вы сообщите несколько подробностей о газете, о ее цели, о ее участниках и т. д.»[135].

Когда же определилось, что новая газета далеко не отвечает требованиям, которые приклекали и Брюсова, и Волынского, он дополнял: «Гибель Вашей газеты, конечно, печалит. Ибо газета, действительно, нужна. Разумеется, против газеты Молоствова ничего не имею, рад участвовать в ней. Но любопытна ли ему статья о московских газетах! Я заготовил было еще статью о московских художественных выставках, которых у нас сейчас четыре. ‹…› Вкладываю в эту ‹так!› письмо свой рассказец: он, конечно, вполне ничтожен, но ведь более значительного газета не стала бы печатать. Приходится искать середины: что можно напечатать, но что можно и писать»[136]. Найти этой середины в газетах 1890-х и 1900-х годов Брюсову, активно искавшему с ними контакта, так и не удалось.

В конце XIX и самом начале XX века и некоторые другие писатели-символисты сотрудничали с газетами. Так, К. Д. Бальмонт печатал стихи, статьи и переводы в 1892–1894 гг. в газете «Русские ведомости» (еще одно стихотворение было опубликовано в 1897 г.), в 1898–1899 – в одесском «Южном обозрении», в 1903 – в московском «Курьере». В. И. Иванов еще в 1880-е и начале 1890-х годов сотрудничал с «Московскими ведомостями» и «Новым временем», печатая там (без подписи) корреспонденции из Германии. Д. С. Мережковский эпизодически печатался в петербургских газетах («Театральная газета» и «Новое время»). М. А. Волошин систематически начал печататься в ташкентской газете «Русский Туркестан», в 1901 г. он опубликовал статью в газете «Курьер», а с 1904 начал довольно продолжительное сотрудничество с петербургской газетой «Русь». Однако почти всегда это были выступления не в качестве «новых поэтов», символистов, а в качестве обычных журналистов – корреспондентов, рецензентов, некрологистов. Кажется, только стихотворения Ф. Сологуба, которые обильно печатались в газетах, начиная с 1890 года, были вполне в русле его литературной программы.

Положение дел изменилось, когда изменился сам тип русской газеты.