Печать скорби (Война за мир)

Где-то неподалеку, во дворе, прогремел выстрел. Голова убийцы дернулась, как груша под боксерским кулаком. Выронив тесак и подломившись в коленях, тот завалился набок. Сварог рывком поднялся с земли. Рефлекторно пощупал грудную клетку. «Что это было? Но точно не магия. Пресловутый энергетический удар? Выходит, от него магия ларов не спасает? М-да, неприятное открытие. — Сварог усмехнулся. — Главное, чтобы никто об этом не узнал».

Он нагнулся, подобрал с земли тесак. Автоматически проверил подушечкой большого пальца остроту лезвия. Острое, бляха.

К нему подошел Ключник, по-ковбойски вертя на пальце револьвер.

— Наверное, ты ждешь от меня чего-нибудь пафосного, вроде: «Теперь я твой должник»? — повернулся к нему Сварог.

— Считай, мы квиты, — сказал Ключник, опускаясь на корточки рядом с убитым. — Пропусти ты его мимо себя, он мог бы положить.., не скажу всех, скажу «кого-нибудь». Меня, допустим. А это была бы для всех нас невосполнимая потеря, не так ли?

Ключник содрал с головы убитого лыжную шапочку. И тут же во дворе стало тесно — появились охранники, примчался запыхавшийся Ольшанский, пригнав вместе с собой тяжелую коньячную волну.

— Кто? — выдохнул он.

— Китаец.., похоже. Во всяком случае, азиат... — Ключник поднялся на ноги, отбросил в сторону шапочку.

Убитый, несомненно, принадлежал к азиатской расе — резко очерченные скулы, узкие глаза, уже остекленевшие. А его лицо, между тем, показалось Сварогу преисполненым каким-то удивительным спокойствием — похоже, в свой последний миг он не усомнился, что его ждет большое путешествие в счастливые края...

— Китаец, — как-то незаметно возле них появился и тибетский лесник по имени Донирчеммо Томба. — Китайский тип лица.

Ольшанский затейливо выругался.

— Нет, ну я, конечно, предполагал, что они могут встретить нас там, но здесь-то откуда! — олигарх лихорадочно зашарил по карманам. — Дайте кто-нибудь закурить, мать вашу!

Так и не взяв протянутую кем-то из охраны сигарету, Ольшанский вдруг застыл с протянутой рукой и пристально посмотрел на лесника. Потом перевел недобро изменившийся взгляд на Ключника, а с него и на Сварога. В общем, нетрудно было догадаться, о чем вдруг подумал Ольшанский.

— Не факт, что измена, — о мыслях своего патрона догадался и Ключник. — Китаец пришел один. Стукни кто из наших, китаезы явились бы толпой. А это, — Ключник показал пальцем на убитого, — больше похоже на засаду, выставленную на всякий случай. Давайте, шеф, думать, что они не глупее нас. И что они тоже могли оставить кого-то поблизости от объекта. Приглядывать. Присматривать за подозрительными движениями.

Ольшанский все же взял сигарету у охранника, прикурил.

— Может, ты и прав... — Олигарх сделал глубокую затяжку. — Неужели он всерьез рассчитывал перебить всех?

— Кто знает, — сказал Ключник. — Может быть, ему и нужен-то был всего один из нас, кто-то конкретный...

Глава пятая НОВЫЕ ПЕРСОНАЖИ

— Притормози-ка, Коля, — распорядился Ольшанский и первым выбрался из остановившейся машины.

— Уже приехали? — сонно пробормотала Лана из-под одеяла. Она дремала, свернувшись в клубок на заднем сиденье.

— Техническая остановка, — сказал ей Сварог. Подумал малость и выбрался наружу вслед за Ольшанским. Потянулся. Будь возможно, он бы тоже сейчас вздремнул еще часиков пять. Общий подъем сыграли, как и было накануне уговорено, с рассветом... Словом, толком поспать удалось часа два. Да и сон вполуха, вполглаза вряд ли можно назвать полноценным. А после скорого завтрака сразу и отъехали. На все стенания Ланы, что она не может так, что ей надо вымыться как следует, привести себя в порядок, отвечали: «Так оставайся, с собой не тащим, на обратном пути подберем». Однако в лесничестве она не осталась.

— Не хотите взглянуть на наш Аркаим сверху? — олигарх появился из-за кедра, застегивая ширинку.

— Отчего бы не взглянуть.

— Тогда, как говорится, пройдемте. Ключник, останешься здесь...

Они сошли с дороги, обогнули заросли кустов, прошли сквозь молодой ельник и вышли к обрыву, протянувшемуся вниз острыми гранями камней метров на триста. Они находились сейчас на вершине одной из сопок, окружавших огромную долину.

Было около десяти часов утра. В общем-то, пора бы утреннему туману и рассеяться без остатка. Ан нет. Туман в долине рассеиваться, похоже, и не помышлял. Он слоился по долине, окутывал ее молочно-белыми, плавно перекатывающимися клубами. Из-за тумана не то что древнего города не было видно — все в долине было скрыто от глаз туманом. Ну ладно туман! Что туман по сравнению с тем, что висело в небе...