Печать смерти

– Ладно, я уже прибыл, так что пойду… А ты не стесняйся, заходи в гости. Дом, где вас поселят, стоит на другом конце деревни, но ты легко найдешь дорогу. А заплутаешь – спросишь. Госпожа Ильяланна не завтра назад через перевал отправится, так что время будет. – Кивнув мне еще раз на прощание, Вага отделился от каравана, свернул на заросшую примятой муравой дорожку к своей калитке. Я не стал оборачиваться и смотреть, как они обнимаются с женой. Мешок мешал, и вообще, не. хватало еще раскиснуть от непрошеных мыслей о собственном доме и родных.

Коттедж, куда нас привели, стоял на отшибе; собственно, это уже была не деревня, но и до леса – добрый пролет стрелы.

– Сгружайте тюки во дворе, – приказала эльфийка.

Мы принялись укладывать мешки в аккуратный штабель, про себя удивляясь, что леди не позаботилась внести в дом столь ценный груз. Впрочем, все очень скоро разъяснилось. Не успели мы умыться с дороги и перекусить, как на поляну из леса выехала целая кавалькада вооруженных воинов. Зелено-коричневые куртки хорошо сливались с листвой. За плечом у каждого висел арбалет. Десять остроухих всадников спешились у окружавшего коттедж забора. С небольшим отставанием на открытое пространство выбрались три повозки, к борту одной из них была привязана пара оседланных лошадей.

Старший из воинов (не по годам, на вид им всем было лет восемнадцать, а по манере держаться) отвесил нашей нанимательнице низкий поклон. Фея оставила его без ответа, коротко приказала что-то, махнув в сторону штабеля с мешками. Деловито-молчаливые эльфы споро погрузили тюки в подъехавшие телеги, вскочили в седла и снова скрылись в лесу. Вместе с соплеменниками уехал Ярви. Ильяланна задержалась ненадолго, пошепталась с Дрейго и Алкитом, после чего ускакала на оставленной для нее лошади.

Довольный десятник вернулся за стол.

– Гуляем, мужики! – весело бросил он вопросительно глядящим караванщикам. – Вечером наше жалованье прибудет!

Но сразу праздновать никто не стал, до вечера все слонялись по округе в радостном предвкушении. О том, что получить деньги – полдела, надо еще живыми добраться с ними до дому, как-то не вспоминалось. Даже меня на какое-то время заразило общее возбуждение.

Вечером из Дор Хейва прибыл гонец – высокий, очень похожий на Ярвианна эльф с длинными, распущенными по плечам волосами. Он молча уселся за стол в обеденном зале, разложил перед собой наши контракты и быстро и точно отсчитал каждому причитающуюся сумму. За деньгами, во избежание ненужной зависти и обид, ходили по одному. Так что кто насколько разбогател, можно было только догадываться. Но, как я понял по отдельным замечаниям, Ильяланна не подвела – все получили сверх оговоренных обещанные мной пять золотых.

Я высыпал на ладонь из простого холщового мешочка круглые блестящие монеты. После распада империи Морвейда лорры чеканились сразу в трех государствах, а хождение имели почти во всех. Поэтому на золотых монетах вместо герба выбивалось изображение Прекраснейшей. А на случай споров по поводу полновесности каждый из государей, владевших монетным двором, ставил на своих монетах небольшую метку. На моих со стороны решки была выбита буква «э», заключенная в овал, следовательно, деньги были нашей, каннингардской чеканки.

Кошель имел солидный вес, я пересчитал – триста пять золотых, отчего-то фея не вычла из моего гонорара стоимость дорожного снаряжения. Я держал в руках маленькое состояние, но не испытывал радости. Деньги теперь могли пригодиться мне разве что на пышные похороны. И снова в сердце пробрался страх – успею ли вернуться домой, повидать родителей до того, как печать сделает свое дело?

С гулянки, устроенной моими путевыми товарищами по поводу благополучного пересечения Гномьих Гор, я ушел. Накупившие в деревне на пару золотых умопомрачительное количество браги и пива караванщики полночи оглашали окрестности пьяными криками. Но я и без того не сумел бы уснуть. Тоска накатила, почти как в первые дни после бегства из дома. Нет ничего хуже для смертельно больного или приговоренного, чем свободное время.

Уже под утро, набродившись по рощам вокруг деревни, я вышел на околицу. Вагин двор был третьим от начала улицы, ограду я узнал сразу. В предрассветном тумане над положенными горизонтально жердями забора обрисовалась знакомая фигура.

– Что, нагулялись? – добродушно спросил тоже заметивший меня Вага.

– Вроде того. – Я облокотился на ограду рядом со стариком.

– Ба, да ты, я вижу, трезвый? – разглядев меня, удивился дед. – Где же ты всю ночь шатался?

Я неопределенно качнул головой в сторону леса.

– И сапоги, смотрю, по росе промочил. Ты давай заходи в дом.

– Рано еще, – возразил я.

– Какой там рано! Сноха уже корову доить ушла. Заходи.

В доме у старика было тепло, пахло сдобным тестом. У меня аж слюни потекли – по понятным причинам я остался вчера без ужина.

– Проходи на кухню, садись к столу. Сейчас завтракать будем.