Печать султана

Дамы носили белые сорочки, сшитые из тончайшего шелка, пышные бюсты покоились в парчовых манишках. Поверх сорочек они надевали полосатые или расписные шелковые халаты всевозможных расцветок: яблочно-зеленый, вишнево-красный, гелиотроп, желтый, как певчая птица, розовый, рубиновый. Халат подпоясывался шелковым поясом, а сверху надевалась яркая блузка с широкими разрезными рукавами. Волосы заплетались во множество косичек, украшенных ниточками жемчуга и драгоценными камнями. На голову также повязывались цветные изысканно вышитые платки, лица обрамлялись бахромой с бусами. Когда дамы ходили, бахрома слегка покачивалась у самых щек. Женщины выглядели весело, как разноцветные попугаи или нежноголосые канарейки, которых держали в причудливых клетках. Щебетание действовало на меня успокаивающе и порой даже усыпляло. Полное умиротворение. О, краткие мгновения детского блаженства!

В последующие годы девушки вроде меня почувствовали необходимость в образовании, дабы, не отставая от времени, занять соответствующее положение в меняющемся обществе. При этом мы оставались милыми, вежливыми и сдержанными. А вот те смешливые девчонки, что без удержу бегали повсюду и вели себя крайне безрассудно, неизбежно плохо кончали. Я старалась изо всех не улыбаться без особой на то нужды, особенно там, где это неуместно. Полагаю, мне удавалось сдержать себя.

Затворническая жизнь в Шамейри не способствовала приобретению навыков ведения непринужденной беседы. Я почти ничего не знала о нашей семье, за исключением того, что сообщал мне мой кузен и домашний учитель Хамза, да какими-то новостями делилась Виолетта, располагавшая своими таинственными источниками информации. Порой она говорила мне совершенно неприличные вещи. Я ничего не знала о других известных семьях. Живя в полной изоляции от мира, я не успевала следить за модой. От последних веяний мы с мамой всегда отставали по крайней мере на сезон. Раз в год, осенью, мама посылала за гречанкой, живущей в Стамбуле, которая привозила на виллу образцы тканей и брала заказы на пошив одежды. Однако к следующему лету наши обновки уже выходили из моды. То обстоятельство, что мы не держим постоянных слуг, вызывало ужас у знакомых дам. Любой уважающий себя дом должен иметь прислугу, выговаривали они матери. Это же знак определенного общественного статуса. И чем больше челяди, тем лучше и престижнее.

Некоторые зажиточные семьи держали около дюжины слуг, семьи, принадлежащие к высшему свету, — во много раз больше. Считалось необходимым поддерживать бедных. За благочестивые деяния полагается «севап», или награда Аллаха. Кроме того, спрашивали подруги у мамы, как она обходится без горничной в ночное время? Нельзя себе представить, как женщина может сама заваривать себе чай или раздеваться перед сном. Они смотрели на меня и говорили матери: «Девушка должна научиться управлять домом». Я так и не поняла, как мама относилась к отсутствию прислуги. В отцовском доме в Нишанташе хватало слуг, однако мама никогда не жаловалась на странную неприязнь к ним дяди Исмаила. Прибыв в наш дом, Виолетта стала помогать мне и маме вечерами. Сама я даже не умела заваривать чай.

Зато я довольно хорошо разбиралась в литературе и в международной политике благодаря ежедневным урокам учителя Хамзы. Долгими зимними вечерами я штудировала исламскую юриспруденцию и персидскую поэзию в кабинете дядюшки Исмаила. Свободно цитировала Коран и достаточно хорошо знала арабский. Разбиралась в приливах и отливах Босфора и имела представление о том, как нужно двигаться в воде. Не очень хорошо шила и не умела вышивать постельное белье или коврики для молитв, предназначавшиеся для приданого. Я не знала, как умирают люди, однако вскоре мне пришлось столкнуться со смертью.