Печать тернового венца

– Запах горького миндаля, – констатировал я. – Весьма интенсивный. Исходит изо рта покойника и от разбитого бокала с компотом. Судя по тому, что он скончался в течение неполных двух минут, а также ярко выраженному цианозу, кардинала Су Чжаня убили. С большой долей уверенности могу предположить, что отравили. При помощи цианистого калия.

Кардиналы зашушукались. За прошедшие несколько часов произошло второе убийство, и еще один возможный кандидат в папы был мертв.

– Боже! – раздался чей-то голос. – Что это?

Я увидел в руке у одного из князей церкви салфетку с изображением кометы и известным мне девизом «Да свершится воля Твоя».

– Она... она лежала здесь, – произнес кардинал, передавая мне салфетку. Он имел в виду стол, за которым всего пару минут назад восседал отравленный кардинал Су Чжань.

– «Перст Божий»! – раздались истеричные голоса.

Итак, убийца нанес еще один удар, и это означало одно: он находился среди членов конклава!

Декан кардинальской коллегии дрожащим голосом провозгласил:

– Братья, мы должны отправиться в Сикстинскую капеллу, дабы приступить к выборам папы.

Вперед выступил шведский кардинал фон Тротт, префект Ватиканской библиотеки, и важно произнес:

– Крепитесь, братья! Мы больше не имеем права терять время на распри и должны избрать самого достойного из нас. Ни один из кандидатов не набрал нужного количества голосов, и мы оказались в затруднительном положении. Нам нужен компромиссный вариант – кардинал, который обладает всеми мыслимыми добродетелями и чистыми помыслами. Следующий тур должен непременно принести нам благую весть – нового папу! Поэтому я предлагаю вам дружно отдать свои голоса...

Его слова потонули в стенаниях: несколько кардиналов, до которых наконец-то дошло, что случилось, заголосили. Я уставился на кардинала фон Тротта. Что затеял старый швед? И кого он желает предложить в компромиссные кандидаты? Неужели самого себя? Да нет же, он никогда бы не рискнул самостоятельно выдвигать себя в папы.

Камерленго Жан-Морис Уризоба энергично воскликнул:

– Братья, пора возвращаться в капеллу, дабы продолжить выборы! Брат фон Тротт совершенно прав, говоря, что мы должны избрать самого достойного из нас. И я уверен, что каждый из вас знает, кто таковым является. Однако, прошу вас, воздержитесь от публичных советов и высказываний. Иначе вас можно будет заподозрить в предвзятости. – И он обратился к шведу: – Вы хотите что-то добавить, брат?

Тот с кислым выражением лица пробормотал:

– Нет, брат, все, что хотел, я уже сказал.

Мне стало страшно интересно: если швед намеревался назвать не свое имя, но чье же? Возможности выяснить это у меня не было, потому что в трапезной появились врачи, которые подтвердили мой неутешительный вывод: смерть от отравления цианистым калием.

– Мы все стали свидетелями этой ужасной смерти! – воскликнул кардинал Казарини. – И мы, согласно конституции по избранию римского понтифика, обязаны хранить молчание по поводу того, что произошло на конклаве. Иначе светская власть непременно вмешается в наши дела, что совершенно недопустимо. За стенами капеллы ждут нашего решения. Брат Мальдини и брат Чжань мертвы, брат Плёгер снял свою кандидатуру, поэтому остается всего лишь один кардинал, за которого каждый из вас должен отдать голос в следующем туре...

Я заметил, как зашевелился кардинал фон Тротт. Уризоба вовремя заткнул ему рот, а теперь его собственный глашатай, кардинал деканской коллегии, промывает мозги голосующим. Я не сомневался, чье имя назовет бельгиец.

– Брат Жан-Морис! – заявил он и указал дланью на скромно потупившего глаза в пол камерленго. – Он более всего достоин стать нашим новым властителем! Чтобы отвести от церкви позор и беды, голосуйте за него, братья!

Кардинал деканской коллегии уже не скрывал, на чьей стороне он находился. Он принадлежал к группировке, поддерживающей избрание африканца Уризобы, который удачно приструнил фон Тротта, желавшего, по всей видимости, внести иную кандидатуру (швед уж точно не был сторонником камерунца), и теперь открыто агитировал всех голосовать за камерленго.

Уризоба не возражал, а только слегка улыбнулся. Я подумал – а уж не он ли убийца? Или кто-то из поддерживающих его кардиналов? Понимая, что ситуация на конклаве грозит обернуться патом, а затем избранием компромиссного кандидата, они придушили Мальдини и отравили Чжаня, чтобы, воспользовавшись сумятицей, призвать всех к единению и потребовать дружно отдать голоса камерленго...

Размышляя над этим, я отправился в Сикстинскую капеллу. Антонио, скрежеща зубами, достаточно громко заявил:

– Интересно, что пообещал черномазый придурку Казарини? Наверняка сделать его взамен покойного Мальдини статс-секретарем! И почему только ни один из моих сторонников не решился подать голос?