Печать тернового венца

Старший комиссар Элька Шрепп

Элька никак не могла забыть выражения лица старшего комиссара Барнелли, когда она сообщила ему, что предпочитает женщин. Он никак не хотел ей поверить, а поняв, что она не шутит, опечалился не на шутку, но быстро оправился: предстояло разобраться с Луиджи Рацци, оказавшимся наемным убийцей ордена «Перст Божий», а также с покушением на папу Льва XIV.

Понтифик скончался на операционном столе – ранения были смертельные, и даже светила хирургии не смогли спасти жизнь его святейшества. По мнению многих, свершилось третье пророчество Фатимы, разглашенное только в 2000 году и предвещавшее, что на «человека в белом», папу, совершат нападение люди с оружием. Иоанн Павел Второй был уверен, что эти строки предрекали покушение на него в мае 1981 года. Теперь же стало ясно – имелся в виду папа Лев! Весь мир содрогнулся, узнав об этом жестоком и бессмысленном преступлении, однако общественность еще и не подозревала, какие разоблачения грядут.

Арестованный статс-секретарь Святого престола, кардинал Кеннеди, дал показания и выдал всех, кто был членом «Перста Божьего». Ватикан, привыкший замалчивать скандалы, на сей раз повел себя совершенно иначе. Взятие под стражу пяти десятков высокопоставленных прелатов, почти все из которых были замешаны в разнообразнейших преступлениях, долго было новостью номер один. Епископ Латти признался не только в хищении миллионных сумм из казны Ватикана, но и в убийстве папы Адриана. Кардинал Кеннеди под давлением улик признал свою вину и поведал о том, как во время конклава убил двух кардиналов и папу Иоанна XXIV. Кардиналы, архиепископы, епископы, настоятели католических колледжей и простые священники, входившие в «Перст Божий», дружно каялись в грехах, сознаваясь в кошмарных преступлениях. Католическая церковь переживала самый серьезный кризис со дня своего основания.

Эльку принял кардинал Ганс-Петер Плёгер, оказавшийся чрезвычайно милым и наделенным неподражаемым чувством юмора стариком, терпеливо выслушал все, что желала сообщить ему комиссарша. Кардинал пообещал, что после того, как будет избран новый папа и скандал немного поуляжется, он лично проследит за тем, чтобы была произведена третья радиоуглеродная экспертиза Туринской плащаницы, которая наконец сможет установить истину и окончательно прояснить вопрос относительно того, как и когда Леонардо изготовил «плащаницу». Но кардинал Плёгер попросил год отсрочки, и Элька вместе с Каррингтонами согласилась: в их планы никак не входило растаптывать и так истекавшую кровью католическую церковь.

Плёгер встретился со своим старым оппонентом Рональдом Каррингтоном, и после трехчасовой беседы состоялось их полное примирение. Кардинал добился того, чтобы профессор получил доступ к секретным архивам Ватикана, где тот обнаружил записи Леонардо, недвусмысленно указывающие на то, что прочие документы, имеющие отношение к изготовлению «плащаницы» да Винчи, следует искать где-то в Европе, возможно, во Франции.

Профессор вместе с сыном и его невестой (конечно же, Викторией, которая полностью переменила отношение к комиссарше, как, впрочем, и та к ней) отправились в Париж.

Великий писатель Дейл Уайт, использовав скандалы с поразительной для себя выгодой, заработал на увеличении тиражей «Улыбки Джоконды» еще пятьдесят миллионов и заявил, что в течение года выпустит новую, еще более сенсационную книгу об Иисусе Христе. Мистер Уайт, как знала Элька, предложил Виктории сначала стать его секретаршей, а затем стать соавтором новой книги, но девушка твердо отказалась, и великий писатель (по совместительству – великий юбочник) остался с носом и был вынужден вернуться в Америку, к своей верной, но нелюбимой супруге.

В сей бурлящей атмосфере и начался новый конклав. В тот день, когда кардиналы (те из них, что еще остались на свободе и в живых) прошествовали в Сикстинскую капеллу, Элька вернулась в Гамбург. Она забрала у Йохана Пилярски встретившую ее радостным мяуканьем Ангелу Меркель (поправившуюся на полкило) и отправилась к себе домой.

Брютнер полностью признал свое поражение, Эльку реабилитировали, а ее знакомство с самим Гансом-Петером Плёгером заставило шефа трепетать. Брютнер сделал вид, что извинился перед Элькой, а Элька сделала вид, что приняла извинения.

Едва комиссарша переступила порог своей бармбекской квартиры, как зазвонил телефон. На проводе была матушка, которая так и фонтанировала похвалами в адрес Эльки. Шрепп была рада звонку родителей, даже несмотря на то что отец, выхвативший у фрау Шрепп телефонную трубку, как палочку эстафеты, снова завел разговор о том, что дочке пора выходить замуж и рожать детей. Элька пообещала, что через пару недель заглянет в Шлезвиг-Гольштейн.

Включив телевизор (по всем основным каналам шла прямая трансляция из Рима), Элька прилегла с Ангелой Меркель на кушетку. Кошка растянулась на животе хозяйки и мгновенно захрапела. Элька была чрезвычайно довольна, что оказалась дома.