Печать Тора (ЛП)

«Наш план сработал. Ладислав Энде призвал адмирала к себе. Чёрную гвардию немедленно восстановили в правах. Я ещё в Конквере и постепенно сюда прибывают все воины. Ладислав Энде вне себя. Надеюсь, он в этой ситуации не потеряет голову. Я не особо верю в него, как в военачальника. Мне пора, адмирал призывает нас на нашу первую встречу. Ширли и остальные вернуться в Шёнефельде только завтра. Туристический центр останется сегодня ночью закрытым. Иди домой и отдохни. Я свяжусь с тобой, как только появятся новости. Спокойно ночи. Я люблю тебя.»

С этим признанием Адам закончил наш разговор.

Я всё ещё не могла в это поверить, это действительно сработало. Хотя наш план прошёл не идеально, мы всё же достигли цели. Ладислав Энде не мог больше игнорировать Морлемов и был вынужден действовать.

В приподнятом настроение я покинула туристическое агентство, выйдя на рыночную площадь. Отдыхать сейчас не получится, я слишком взволнованна. Нужно с кем-то поговорить о том, что случилось. Но все мои друзья были в Конквере. Однако ещё не поздно, несомненно, моя бабушка ещё не спит.

Температура снова упала, но этот мороз был безобидным по сравнению с тем, который я сегодня уже испытала благодаря Бальтазару. Всё же мни было холодно, моя тёплая зимняя одежда всё ещё лежала в коммуналке Лианы и Ширли. Я как раз собиралась поспешить домой, когда заметила толпу перед книжным магазином господина Лилиенштейна. Я удивлённо остановилась, разглядывая стоящих перед дверью рассерженных людей.

Я медленно подошла ближе и теперь услышала, о чём они говорят. Они громко спорили о вчерашнем выпуске «Красного Мстителя» и о том, что Корнель Лилиенштейн на первой странице заявил о скорых жертвах в том случае, если палата сенаторов, наконец, не проснётся. Пожилой человек громко кричал, что это было уведомление, и Корнель Лилиенштейн в сговоре с Морлемами.

Значит новости уже разлетелись и достигли Шёнефельде. Но они привели к неожиданной реакции. Я с сомнением смотрела на людей. Я узнала госпожу Трудиг и её мужа, которые яростно приводили аргументы в пользу Корнеля, говоря, что он, возможно, чудак, а эта газета не лучшая идея его жизни, но всё же он не плохой парень.

Я поблагодарила про себя госпожу Трудиг за её поддержку и попыталась разглядеть что-то в книжном магазине. Но свет не горел и даже в окнах верхнего этажа было темно. Господин Лилиенштейн, наверное, уже давно был в Конквере, чтобы на месте запечатлеть появление Морлемов и первую реакцию Ладислава Энде. Он долго работал, чтобы пережить этот момент.

Я оставила стоять спорящих магов и направилась домой. Когда я шла вдоль Каштановой аллеи, я заметила, что люди собрались и разговаривают не только на рыночной площади.

Когда я завернула в Каменный переулок, я также увидела родителей Лианы, болтающих с соседями напротив. Время от времени они со страхом поглядывали в ночное небо, как будто ожидали, что Морлемы появятся сейчас и здесь и нагонят страх на Шёнефельде.

На самом деле, я ожидала, что бабушка тоже будет на улице или, по крайней мере, ждать меня. Но в доме было темно, только из окна её ателье мерцал слабый свет.

Меня удивило то, что бабушка ещё ничего не слышала о событиях в Конквере. В конце концов, она была в тесном контакте с городских советом, да и вообще, обычно отлично осведомлена о том, что происходит в Объединённом Магическом Союзе.

С нехорошим чувством в животе я вошла в дом и сразу направилась в ателье.

Самое позднее сейчас бабушка должна была заметить меня. Но я не услышала никакого приветствия, когда вошла в уютную комнату и глубоко вдохнула знакомый запах трав.

Мое неприятное ощущение превратилось в тянущую боль.

Я уже даже подумала, что бабушки в помещении не было, что она поспешно покинула дом. Но потом увидела ее. Съежившись, она тихо сидела в кресле и смотрела на слабый огонь, зажженный в чаше, стоявшей перед ней.

— Привет, — тихо сказал я, чтобы не напугать ее.

Видимо, она была погружена в беседу с кем-то и даже не заметила меня.

Бабушка задумчиво подняла взгляд.

— Здравствуй, Сельма, — поприветствовала она.

— Что случилось?

Ее поведение показалось мне странным. Было бы проще, если бы я знала, что творится у нее в голове. Она злилась на меня? Или была рада тому, чего мы достигли в Конквере? Я села в кресло рядом и взяла ее за руку.

— Ты слышала, что произошло в Конквере? Там появились Морлемы.

— Это ты их туда заманила, верно? — вздохнула бабушка, и мне все еще было не ясно, как она к этому относится.

— Да, мы воспользовались выступлением Ладислава Энде. Было столько независимых свидетелей, что он уже не мог отрицать, что Морлемы снова здесь, — я еще крепче сжала руку бабушки. — Ты злишься, потому что я ничего не рассказала тебе об этом? Я не хотела тебя волновать, потому что мы не знали появятся Морлемы в Конквере или нет.

— Нет, я не злюсь на тебя, Сельма, — она тоже сжала мою руку. — Ладислава Энде нужно было заставить быть честным с общественностью.