Печать ворона

Он чувствовал тревогу. Если Кир попадется и расколется, что он скажет ментам? Что Иван убил их посредством воронов? И кто этому поверит? Да если Иван сам пойдет в милицию и все расскажет, его тут же отвезут в Кащенко…

В конце концов, он сам был заложником, у него и свидетель есть. Аня. Иван встрепенулся. Надо позвонить, чтобы она больше не боялась. Он схватил телефон, но в ее квартире не брали трубку. Поехать к ней? Нет. Он и так сделал для нее все, что мог. Пусть все останется, как есть.

А доказать, что вороны могут убивать по приказу, не сможет никто.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Но странный стук зовет в дорогу.

Может — сердце, а может — стук в дверь.

И когда я обернусь на пороге,

Я скажу одно лишь слово: «Верь!»

В. Цой

Сон, приснившийся накануне, был настолько реален и страшен, что остаться безучастным мог только полный кретин. Почему он увидел их вместе? Почему именно их, а не кого-то еще? «Что их может связывать?» — спрашивал Иван и не находил ответа. Немченко погиб, а Кир жив. Он отпустил его. Отпустил! Но отпус-тили ли вороны?

Тревога росла. Он почти нащупал разгадку. Немченко и Кир. Они были в этом домике вместе. Стояли рядом. Немченко погиб. Иван не видел его смерти. Вороны сами все решили. Значит, и теперь…

Иван застонал и ударил кулаками по столу. Плечо отозвалось тянущей бо-лью, но душа болела сильней. Гниды! Кровопийцы! Твари! Надо передушить их одну за другой, как он хотел тогда, в сквере у вокзала. Но это не выход. Иван знал: найдутся новые птицы, будут новые жертвы.

Иван окончательно понял: все сходится на нем. На его злобе, гневе, жизни. И так будет всегда, пока он не положит этому конец. Он сам. Только как?

Иван вспомнил об Александре Евгеньевиче, но, набрав номер, услышал спо-койный голос автоответчика. И вдруг понял, что надо ехать туда, где все нача-лось. Там и должно закончиться. Только там. Все просто. Тертиум нон датур. Третьего не дано. Надо ехать в Подгородское. Ехать немедленно! Мысль так за-хватила его, что Иван по-настоящему понял, что значит одержимость. Разум и здравый смысл отговаривали, но знак воронов бил доводы одним своим существо-ванием. Мистика? Пускай мистика! Он все равно поедет!

У Ивана был выходной, но он отправился на работу, чтобы отпроситься. Требовалась всего неделя, и он был уверен, что ему ее дадут, ведь не так давно он отрабатывал за заболевшего товарища.

Все оказалось сложнее. Управляющая посмотрела сквозь узкие модные очки и сказала:

— Иван, сейчас это никак невозможно. Коробов уволился, Сергеев в отпуске. Я не могу тебя отпустить. Ну, может быть, в сентябре, но не сейчас.

— Но мне надо ехать! — настаивал Иван. — Поймите, у меня неотложные дела, их надо немедленно решить. Я работать не смогу нормально, если не решу!

— Ты же видишь, у нас тоже проблемы. Я не могу тебя отпустить, — покачала го-ловой управляющая. Она нагнулась к бумагам, полагая, что разговор окончен. Но Иван так не думал.

— Лидия Тимофеевна! — горячо начал он. — У меня отгулы есть! Я перерабаты-вал, когда меня просили, почему я не могу взять отгул, когда мне нужно?

— Иван, не разговаривайте со мной в таком тоне! — подняла голову заведующая. — Вам сказано: Коробов уволился, и надо подождать. Сейчас это невозможно.

— Возможно все, если очень хочешь, — сказал Иван. Ему стало все равно, отпустят или нет. Он принял решение и отступать не собирался. Необъяснимый кураж наполнял его сумасшедшей уверенностью. Если потребуется, он пройдет сквозь стены.

— Что вы имеете в виду?

Она не понимала, потому что не хотела понять.

— То, что я все равно уеду, отпустите вы меня или нет.

— Вы хотите потерять работу? — спросила управляющая. Иван криво усмехнулся. Она полагает: здесь маслом намазано. Конечно, если смотреть на работу из дверей теплого кабинета. Даже если бы платили, как в Европе — все равно бы он ушел. Потому что так надо.

— Я боюсь потерять больше, что мне работа. До свидания.

— Воронков, завтра чтобы вышел на работу! — привстав, крикнула вослед управ-ляющая. — Слышишь?

Иван стремительно прошел сквозь магазин, миновал кассы, махнул знакомым девчонкам и вышел на улицу. Все! И пошли все на фиг! Теперь на вокзал!

Витебский был как всегда многолюден. Иван смешался с толпой, выходящей из прибывшего поезда и, лавируя между чемоданов и неподъемных «челночных» сумок, пробрался к кассам предварительной продажи. Там стояла очередь. Иван занял за мужиком в камуфляже и стал ждать. В последний раз он ездил к бабушке давно, задолго до армии, но до сих пор расписание не изменилось, разве на какие-то минуты, и Иван знал, что на сегодняшний поезд он опоздал. Значит, завтра.

— На сорок девятый, пожалуйста, — сказал он, протягивая деньги и паспорт, — один билет.

— Купе, плацкарт? — спросила кассир.

— Давайте плацкарт, — сказал Иван, подумав, что деньги там могут понадобится.

— Обратный билет нужен?

Хороший вопрос! Как будто она знает. Что за черт!