Печать времени (СИ)

- Не могу знать, когда ты к нам попал, она уже была у тебя. - Казалось, мой вопрос удивил его, но он продолжал сидеть, как ни в чем не бывало, лишь еле заметная улыбка задела его губы.

- Тогда я вам скажу! Тату мне сделали в Триаде, китайской мафии, когда мы вместе с Любавой, той самой несуществующей девушкой, проходили одно из испытаний.

- Мозг человека способен на невероятные вещи, Матвей. А твой выдает желаемое за действительное. - Его слова не были лишены логики. Я присел в кресло напротив, ожидая длинной дискуссии. - В нашем подсознании хранятся мысли, страхи, установки. Подсознание – это механизм, с помощью которого можно материализовать наши мысли и чувства. И оно направляет все, что происходит с человеком через интуицию, сны или предчувствия, и впоследствии выдает нашему сознанию то, что мы хотим или на что надеемся.

- Что вы хотите этим сказать? - Я совсем запутался. Думал, что ему нечем будет ответить на мое обвинение, но он очень доступно все объяснил. Получается мое подсознание – это моя карма? Оно дало мне ложную надежду? Я встал и подошел к окну: во дворе никого. Воцарилась тишина, создавалось впечатление, что мне дали время на подумать, принять верное решение.

Подсознание, говоришь? Повернулся к епископу. Его немигающий взгляд только убедил меня в правильной направленности моих мыслей. В этот самый момент, мне стало отчетливо ВИДНО. Все воспринимаемое мной - не искусственно созданная иллюзия, а реально существующее искажение, словно отражение в зеркале.

- Знаете, доктор, я считаю, что пока мне рано покидать вашу больницу.

- Странное совпадение, парень. Я тоже подумал об этом, раз ты не убрал видения из своих снов. Но то, что и ты пришел к такому выводу, говорит о твоей адекватности. – Он смотрел на меня с любопытством и с каким-то диким восторгом.

- Ну не зря же вы меня лечили столько месяцев. Да, я иду на поправку, мне намного лучше, но я все еще ищу реальность своих снов и нахожу их отголоски в повседневной жизни.

Епископ снял трубку и проговорил:- Маргарита, отмените сегодняшний приезд специалистов. – Так, так, так! А разве можно так просто отменить приезд комиссии? Разве они едут только по мою душу и других пациентов здесь нет? И разве не нужно дать им самим решать, а не просто следовать желаниям какого-то пациента? Я возможно и болен, но умею думать и сопоставлять, и что-то здесь не вяжется.

Я сделал безразличное лицо, стараясь выглядеть дурачком, чтобы у меня была свобода в передвижении. Не нужно давать им повод для моей изоляции. Следует усыпить их бдительность, быть повнимательней и понаблюдать, а сбежать от сюда я всегда успею. И не из такого дерьма выплывали.*****В последующие дни я совершенно "преобразился": стал одним из самых активных пациентов, ходил хвостом за медсестрой, предлагая помощь. Помогал сортировать таблеточки, таскал карты пациентов. Санитары вообще здоровались со мной за руку. Что еще не давало мне покоя в этой больничке – это то, что ни медсестра, ни два санитара не менялись. Они жили здесь с нами, словно постоянные спутники наших фантазий. Кроме них и епископа, никого из персонала я больше не встречал.

Как-то я пробрался в кабинетепископа, пытаясь отыскать свою карту, но, не найдя её, полистал другие - назначение лекарственных препаратов было приблизительно одинаковое. И при раскладке их в таблетницы, под присмотром Маргариты, я заметил это. И также обратил внимание, что мои резко отличались и по форме и по цвету. Либо это простые витаминки, либо у меня был другой диагноз.

Помимо палат, в отделении находились еще комнаты отдыха с телевизором и мягкими стульями, стоящими хаотично, и игровая – с книгами, кроссвордами, которые для психов очень уж необходимы, с другими настольными играми. Дальше по коридору столовая, душевая, процедурная и пост медсестры Маргариты. В другой стороне коридора располагался лифт, ординаторская и комната для персонала.

Также я вспомнил, что впервые поднявшись в это отделение, кнопка в лифте показывала девятнадцатый этаж, но я тысячи раз смотрел в окно и видел, что нахожусь не выше третьего этажа.

Еще любопытным было то, что при прогулке и при осмотре из окна просматривалась только территория больницы, огражденная высоким кирпичным забором.

- Матвей, подойди сюда, ты мне нужен, - послышался голос Маргариты. Она сидела на своем рабочем месте и копошилась в бумажках. – Я совсем зашиваюсь, не мог бы ты собрать всех пациентов в одной комнате для приема вечерних лекарств.

- Да, конечно. - Я уже знаком с ними. "Особо буйных," кроме меня, здесь не было. Некоторые довольно разговорчивы. Когда помирал со скуки, даже они вполне себе собеседники.

Был там один, словоохотливый, который умудрялся пробраться в комнату персонала и воровать различные вещицы. По возможности я старался проводить с ним время. Из опыта зная, что никогда не угадаешь, кто и когда пригодится, а он со своей клептоманией и любопытством может понадобиться.

Вдвоем с ним мы быстро собрали больных в комнате отдыха, и я закрыл дверь, чтобы они не разбежались.