Печенье Кайла (СИ)

— Пойду проверю, — вызвался Шон, хотя ранее не собирался вставать с дивана и смотреть на этот страшный мир под каким-либо углом. Покинув кабинет, он выбрался наружу и увидел остальных прямо в коридоре. Опершись на закрытую дверь кухни, Кайл и Хоук то ли смеялись, то ли плакали, то ли призывали Сатану, через равные промежутки времени затихая, пиная друг друга локтем и опять взрываясь хохотом.

Подождав, пока они более-менее угомонятся, Шон трагично произнёс:

— Я даже не буду спрашивать, откуда эти чудовищные фартуки, но какого ж хрена вы так шумите?

— Ты когда-нибудь видел… — задыхаясь, начал шеф, но его перебили:

— Чёртово тесто! — разразился проклятиями Кайл, взмахивая телефоном. — Тут написано — «скатайте колбаску…» Блин… вот задница… я не смогу это закончить…

— Что вы делаете? — заинтересовался Ламберт.

— Шоколадное печенье, — отчитался Хоук. — Никому не говори.

— «Скатайте колбаску из получившейся коричневой массы и положите её в холодильник на полчаса…» — Кайл справился с очередным приступом кулинарной истерики и вкрадчиво произнёс: — Глядя на результат, я могу с уверенностью сказать, что мы готовим какое-то дерьмо…

Шон не смог дождаться продолжения: по его собственному определению, сразу после этой фразы они заржали так, будто убегали от самого страшного в мире монстра, и от силы, звучности и громкости смеха зависела жизнь как минимум миллиона невинных детей. Даже когда он закрыл дверь и спрятался под подушку, в ушах звенело от услышанного извержения вулкана.

«Они смеются… даже сейчас», — неожиданно для самого себя подумал Ламберт и улыбнулся в подушку.

***

— Прошло полчаса, — намекнул Хоук. — Раз уж ты великий пекарь, доставай тесто обратно.

— Прошло двадцать девять минут, — заартачился Кайл. — Может, ты хочешь научиться тайному мастерству? Не достанешь сам?

— Я это в руках держать не буду.

— Нам это жрать придётся, если ты не забыл.

— Можно отдать остальным и сказать, что мы не голодны.

— Я бы посмотрел на их лица, если бы они видели тонкости самого процесса.

Посмотрев друг на друга, они хором протянули: «колба-аска» и бессильно откинулись к стене. Ещё хоть один акт речи, приводящий к хохоту, и мышцы лица окончательно откажутся работать.

— Ну, давай, — как ни в чём не бывало сказал Кайл. — Ты старше, ты умнее, давай, пожалуйста…

— Вот теперь я и старше, и умнее! — воскликнул Хоук. — А как яйца бить, так нельзя?

— Ты Первый, — гипнотизирующим голосом настаивал Фабиан. — Ты наш шеф. Столько опасностей лежало на нашем пути, ты же не позволишь, чтобы какая-то колбаска…

— Иди и помоги мне, мы сделаем это вместе, — непреклонным голосом сказал Лаватейн.

В гробовой тишине они извлекли шоколадную колбаску, завернутую в полиэтилен, и водрузили её на стол. С перекошенным лицом Кайл принялся разворачивать плёнку, и где-то в середине процесса услышал щелчок камеры на телефоне.

— Я, — выдохнул он, — тебя, — зажмурился, сдёргивая последнюю часть плёнки, — убью.

— Я тебя тоже, любовь моя, — прошептал Хоук, протягивая ему нож. — В атаку.

Они не сдавали ни один экзамен с такой аккуратностью, с какой нарезали тестяные кружочки. Они ни разу не молчали наедине так долго, как в тот момент, когда нужно было перенести кругляшки на готовый противень. О запихивании противня в духовку, обжигании пальцев и потере половины колбаски в раковине можно написать отдельную повесть из пяти небольших главок. Одним словом — печенье.

Когда Энджел заглянула в кухню, начинающие пекари сидели на полу напротив духовки, привалившись к стене и друг к другу и загадочно молча.

— Шоколадное печенье? — угадала девушка по запаху и просияла. — Это же замечательно! Я пойду заварю чай.

— Умница, — пробормотал Кайл. — Вот так и надо… строить… семейную жизнь.

— Сахарница в столе, — в том же тоне добавил Хоук. — Не разбейте её, пожалуйста.

***

Неизвестно, что подняло настроение больше: вкусное тающее во рту шоколадное печенье с фруктовым чаем и наспех докупленными пирожными или увлекательный рассказ о процессе приготовления, сопровождавший всю трапезу. Шеф обещания выполнял — вскоре комната наполнилась не только запахом свежей выпечки, но и смехом, достаточно искренним и весёлым, чтобы успокоить любую душу.

— Всё-таки на вкус оно лучше, чем выглядит, — заметил Хоук, рассматривая потерявшее форму, но не утратившее содержания печенье. — Если будет конец света, можем открывать кафе.

— Ага, — ещё не притрагиваясь к еде, Кайл смотрел куда-то сквозь тарелку, потом странно улыбнулся: — Когда мы в первый раз его готовили, ты то же самое сказал…

— Вот как, — пробормотал шеф, резко лишившись аппетита. — Наверное, было весело.

— А то. — Гоняя по тарелке самую круглую печеньку, он рассказывал: — Это была первая и последняя школьная ярмарка, и если бы девки не испекли торт, у этого шоколадного чуда был бы шанс на победу.

— Важный вопрос! — прервала их Энджел, поднявшись из-за стола с чашкой чая в руках. — Как оно называется? — Лица друзей отразили недопонимание. — Ну, сейчас модно давать своим блюдам дурацкие названия.

— Например? — спросил Шон.