Печенье на солоде

Как только Мария оставила меня с моим портфельчиком в вестибюле, из-за угла появилась и бросилась ко мне Ноэми. Она обняла меня так приветливо, что я спросила её, как она поживает и что с нею случилось за минувшую неделю, хотя по логике должно быть наоборот.

– Все выбрали себе сердечных подруг, – с волнением сообщила она и перевела дыхание.

Я тупо посмотрела на неё, не очень понимая, о чём речь.

– Но я ожидала тебя.

– Спасибо. Очень мило с твоей стороны.

Ноэми опустила глаза и подвигала пальцами ног, белое шевро её туфелек зашевелилось.

– По правде говоря… я спросила Людовику, не хочет ли она быть моей сердечной подругой… Но только потому, что тебя не было… Она оказалась единственной, кто остался без подруги, как и я…

Мне всё это показалось вполне нормальным.

– Но она сказала, что не нуждается в сердечной по друге.

– Вот как?

– Нет. Ей никто не нужен.

Я почувствовала острую зависть. Мне тоже захотелось ни в ком не нуждаться. Я решила, что это очень славно.

– Ну и что? – продолжала Ноэми. – Скажи, хочешь быть моей сердечной подругой?

Мне ужасно хотелось ответить ей, что я тоже ни в ком не нуждаюсь, но я всё-таки догадывалась, что иметь подругу стоит. Рано или поздно найду для неё другой достойный ответ.

– Да.

Ноэми подняла на меня глаза, глядя совсем как Ватт, когда держишь над его носом гренку с гусиным паштетом.

– Тогда ты должна сказать мне об этом сейчас.

Я перестала понимать её. Ведь я только что согласилась.