Печенеги, торки и половцы

Параллельно этому ряду укреплений на Удах, представителями которого являются два приведенные городища, существует целая линия остатков оборонительных пунктов по Донцу. Таковы городища Салтовское, Катковское, Гумнинья и Чугуевское, указанные в «Книге Большого Чертежа»[322]. Известия о них находятся и в других документах. Так первое из них в 1639 г. было отдано с угодьями товарищам Острянина, а в описании Салтова 1674 года говорится: «Город Салтов построен на Салтовском городище, обставлен дубовым лесом». Неразрывно с ним стоит Гумниньское городище в отписке Белгородского воеводы 1668 года, где читается: «…да они-ж (Чугуевцы) в Чугуеве стоят в сотнях по 50 чел. и на отхожих сторожах на татарских перелазах на реке Донце на Салтовском городище, да на Гумниньском по 37 ч.». Не менее важное свидетельство существует и о Чугуевском городище. Мы находим его в следующих словах царской грамоты 1641 г.; «В прошлом 146 (1638 г.) пришел в наше Московское государство из Литовския стороны Гетман Яцко Остренин, а с ним сотники и рядовые Черкасы»… (просили) «для крестьянския веры от погубленья избавить и устроить их на вечное житье на Чугуево городище… а город и острог поставят сами»[323]. Излишним считаем повторять, что эти данные неопровержимо доказывают существование указанных городищ до заселения слободской Украины. Если мы теперь бросим взгляд на карту, то системность и целесообразность в размещении городищ, о которой мы говорили и раньше, выступает еще сильнее: линии укреплений – Удская и Донецкая – не только имеют связь между собою, но и с теми, которые указаны выше. Звеном для первых двух служит городище Кабаново, при слиянии Уд с Донцом: «а на усть Уды Кабаново городище, по левой стране, от устья версты с 2»[324]. Замкнувшись этим городищем, Удская и Донецкая линии при посредстве укреплений Мохначевского и Змиевского соединяются с рядом городищ по Можу-Коломаку. Относительно двух упомянутых соединительных пунктов вмеются указания в «Книге Большого Чертежа», которые гласят: «А ниже Кабанова городища, с Крымской страны, вниз по Донцу Мухначево городище, от Кабанова верст с 5». «А ниже Мжа на Донце, с Крымской страны Змиево городище, а Змиев курган тож; от Мжа версты с 2»[325]. Если мы проследим течение рек Уд и Донца далее к их верховьям, то найдем на первой близ границы Курской губернии городище, которое в ранее приведенной росписи 1571 г. названо Павловым селищем, а по Донцу Нежегольское и Белгородское[326].

К несчастью, мы не имеем сведений о городищах Курской губернии. Известно только, что на реке Ворскле существует городище Хотьмыжское[327], которое могло служить соединительным звеном окраинных линий с внутренними – Ворсклянской и Локнинско-Псиольской. Если читатель припомнит теперь связь всех изложенных нами данных, обратит внимание, что в Московский период нашей истории делались разъезды, строились городки, были крепости лесные и болотные[328], то едва ли возможно (просто даже невозможно) отрицать, что и в домонгольский период делалось то же, ибо одинаковые обстоятельства жизни производят на свет и те же самые следствия: население стояло в обоих периодах в одних и тех же условиях – были половцы, явились татары. Возражение, что летопись не говорит нам о каких-либо других городах в данной местности, кроме Донца, не имеет силы: мы говорили раньше[329] и снова повторяем, что она не интересуется весьма многим, или, говоря иначе, интересуется весьма немногим. Напротив, иногда случайно сообщаемые ею факты имеют громадное значение. К числу таких относится, например, существование города Донца, о чем мы говорили выше. Имеется еще одно такого же рода летописное указание, получающее в соединении со всем прежним большую силу. Насколько нам известно, до сих пор на него мало обращали внимания. Вот что рассказывает нам летопись под 1174 г.: «Того же лета, на Петров день, Игорь Святославичь сововупив полкы свои, и еха в поле за Ворскол, и стрете половце, иже ту ловять языка; изъима е, и поведа ему колодник, оже Кобяк и Концак шле к Переяславлю. Игорь же слышав то поеха противу половцем, и перееха Вроскол у Лтавы к Переяславлю, и узьрешася с полкы половецькыми»…[330] По этому известию Игорь Святославич случайно наткнулся на половцев, которые ловили языка, на пространстве между Ворсклом и Коломаком.