Печенеги, торки и половцы

Мы раньше видели, что бо́льшая часть набегов кочевников выпала на долю Переяславского княжества. Этому способствовало его географическое положение, растянутость его границ. Это была Украина, как называет эту область летопись[390], передовой пост Русской земли со стороны степи, принимавший на себя первые удары кочевых масс. Сильно страдало его население; много терпели и князья этой области. «И седех в Переяславли 3 лета и 3 зимы, – рассказывает Мономах, – и с дружиною своею, и многи беды прияхом от рати и от голода». Одна страница духовной этого князя, в которой рассказывается о деятельности его в Переяславле, ясно показывает, живо рисует нам положение князей этой области, полное беспокойств, тревог и неустанной деятельности. Нужно было постоянно опасаться нападения, не зная даже, откуда оно придет, встретить врагов там, где их нельзя было ожидать. Половцы, иногда довольно большими партиями, пробирались в самую середину княжества. «И ходихом за Супой и едучи к Прилуку городу, и сретоша ны внезапу половечьские князи, 8 тысяч, и хотехом с ними ради битися, но оружье бяхом услали наперед на повозках, и в нидохом в город»[391]. Князьям и дружине приходилось не снимать с себя оружия. Несмотря, однако же, на энергию большей части сидевших в Переяславле князей, борьба с половцами была неудачна для этой области. Немало этому способствовало то обстоятельство, что Переяславль был тесно связан с Киевом, и все междоусобия поэтому, возникавшие из-за киевского стола, постоянно захватывали и это княжество. Боролись ли Ольговичи с Мономаховичами, шел ли Юрий суздальский оспаривать великокняжеский стол у Изяслава Мстиславича, – войска врагов непременно захватывали территорию этого многострадального княжества. Внимание правивших в нем князей постоянно отвлекалось от борьбы с кочевыми врагами. Для них не было никакой возможности воздвигать новые укрепления, когда приходилось заботиться лишь о возобновлении старых городов, разоряемых и половцами, и войсками князей северских и суздальских. Вот почему мы не видим здесь наступательного движения славянского племени, а напротив, скорее постоянное отступление. Нужно удивляться, как вся Переяславская область не была стерта с лица Русской земли и не сделалась местом половецких кочевьев. Этому могло, пожалуй, воспрепятствовать только то обстоятельство, что выдвинулась довольно далеко колонизация из Северской земли, и на правой стороне Днепра образовался сильный оплот в виде черноклобуцких поселений, так что Переяславское княжество было обнято двумя боевыми областями, а с конца XII в. начинается и период, более для него спокойный, ибо борьба идет на других пунктах Руси.

Мы уже раньше говорили, что границы, намеченные летописью для области племени северян, нельзя признать точными[392]. Нет никакого сомнения, что славянские поселения некогда занимали гораздо большее пространство на восток в область рек Псла и Ворсклы. Это доказывается существованием в тех местностях городов. Число их, известное нам, весьма ограниченно. По совершенно случайным летописным известиям, можно указать: Лтаву (теперь Полтава) на Ворскле, недалеко от впадения в нее Коломака[393], Переволоку (Переволочна)[394], на берегу Днепра, выше впадения Ворсклы, Голтов (Голтва), при впадении реки Голтвы в Псел[395], Хорол, на реке того же имени[396]. Что все эти города были результатом не колонизации, которая имела бы место в период занятия степей кочевниками, а движения славянского племени в доисторическое время, доказывается тем, что первый город, взятый половцами, был Переволока в 1092 г.[397], следовательно, он существовал до их появления в южнорусских степях.