Печенеги, торки и половцы

Направляясь далее, вниз по течению Днепра, мы найдем город – Иван[473], возле Ржищева. Ниже его был Заруб, важный пункт, около которого совершалась переправа через Днепр: здесь был брод[474]. Затем, несколько выше устья Роси, стоял, да и теперь стоит, Канев. Около него часто велись мирные переговоры с половцами; здесь князья ожидали греческих купцов, плывших с юга по Днепру[475]. При самом впадении Роси в Днепр был, как мы уже говорили, город Родня[476]. Им начинался ряд укреплений по берегам этой реки. Первым городом на левом берегу Роси, у ее изгиба на север, был Дверен или Дерновый[477]. Затем шли на левом берегу Корсунь[478], на правом – Богуславль[479], существующие и в настоящее время. На берегу также Роси находился и город Товаров. Нам кажется, что его можно приурочить, вместе с Арцыбашевым, к с. Сиварке, где и до сих пор существует городище[480]. Где-то среди этих городов размещались и те шесть берендейских укрепленных поселений, о которых говорит летопись под 1177 г.[481] Мы выше предположили, что Ростовец находился на месте нынешней Белиловки, на реке Ростовице[482]; тут же нужно искать и Неятин[483], и берендейские города, которых остатки являются, может быть, в городищах, рассыпанных в изобилии между реками Ростовицей, Росью и Роской. Далее, вверх по Роси, стоял город Володарев[484]. К югу мы знаем лишь Боровое, упоминаемое под 1190 г. и приурочиваемое господином Максимовичем к местечку Боровице на берегу Днепра[485]. На самом конце занимающей нас области стоял Куниль, на правом берегу Горского Тикича, при впадении в него речки Безымянной[486]. Вот и все города, какие мы можем указать на Поросьи. Основное население этих городов было славянское, и летопись ясно отличает его от позднейших тюркских поселенцев. Вот, например, место из летописи, находимое под 1146 г.: «и ту прислашася к нему чернии клобуци и все Поросье»; «и ту совокупишася вси клобуци и поршане»[487].

В 1152 г. Изяслав Мстиславич послал своего сына на половцев «и дав ему силу многу, печенеги каневские, и берендеи, и торки, и ижеславцы, и порсяне»[488]. Иногда, впрочем, летопись кратко означает все население Поросья именем поршан[489]. Среди этих давних славянских жителей Поросья в XI в. князья стали селить тюркских кочевников, спасавшихся от надвигавшихся с востока половцев. Мы уже говорили, что в 1080 г. торки были в некоторой зависимости от князей и кочевали около Переяславля[490]. В 1095 г. они уже состояли в действительной службе у Руси, ибо помогали Мономаху выкрасть его сына Святослава из половецкого лагеря[491]. Постепенно прибывали новые колена и принимались князьями на службу. Так Мономах рассказывает, что к нему пришли из степей половецких торки читеевичи[492]. В своих первых походах на половцев князья склоняли торков переселяться на Русь и забирали с собой их вежи. В 1103 г. русские «заяша печенеги и торки с вежами»[493]. Наконец последнее большое переселение этого племени в русские пределы совершилось в 1116 г. Тогда половцы окончательно вытеснили их с Подонья и заставили уйти на Русь[494]. Вместе с ними явились и печенеги, небольшое количество которых вместе с торками оставалось у Дона. Итак, известно переселение в пределы Руси двух племен: печенегов и торков[495], но оказывается, что на службе у князей кроме них были: берендеи, каепичи, турнеи, коуи, боуты[496]. Трудно определить, какие это были племена.