Печенеги, торки и половцы

Еще в X в. печенеги проникли к Дунаю; за ними двинулись торки[666]. Константин Багрянородный рассказывает, что еще в X в. императорские послы могли найти печенегов на берегах рек Днепра и Днестра, где они постоянно кочевали[667][668]. Это показывает, что кочевники окончательно утвердились в этой местности. Когда, в шестидесятых годах XI столетия печенеги и торки очистили территорию южных степей, к Дунаю придвинулись половцы. В 1078 г. они принимают уже участие в делах на Балканском полуострове, в смутах, потрясавших византийскую империю. С этого года мы часто встречаем их там. Но юго-западную часть степи половцы заняли еще раньше. В 1070 г. они сделали первый набег на Венгрию[669], следовательно, проникли уже до юго-восточного склона Карпат. Можно утверждать, что в восьмидесятых годах XI столетия они уже окончательно занимали местность между Днепром, Дунаем и Карпатами. Это видно из двух фактов.

В 1088 г. император вел борьбу с печенегами и осадил город Дристру. Князь Татус, оставив своих родственников защищать город, сам бросился за помощью к половцам, которых и привел, но было уже поздно: греки были разбиты[670]. Четырьмя годами ранее, во время междоусобной борьбы в Венгрии между Соломоном и Ладиславом, первый в 1081 г. бежал к половецкому князю Кутеску (Kutesk), женился на его дочери и отправился с ним на своего противника. Они были разбиты, и Соломон снова ушел в половцам[671][672].

Эти события указывают на соседство половцев к областям придунайским и Венгрии. Куда же было идти оседлому славянскому населению? Поселения уличей и тиверцев простирались до Дуная. Как далеко простирались они на запад, мы не знаем. Вероятнее предположить, что они главным образом группировались у низовьев этой реки, где сама местность, изрезанная рукавами Дуная, всякими мелкими протоками, представляла больше средств к защите. Здесь удобнее было задержаться оседлому населению. Сюда, вероятно, и выселялись жители с берегов Днепра, Буга и Днестра и подкрепили собою население подунайское. Мы уже видели из одного известия Анны Комниной, что в дунайских городах сидели какие-то князья, поддерживавшие дело печенегов. В числе их мы находим: Тата, Хале, Всеслава, Сатца и другие. В это самое время «какой-то род скифский, – говорит Анна, – подвергавшийся постоянному разбою савроматов, снявшись с родины спустился к Дунаю; переселенцы потом вошли в соглашение с вышеуказанными властителями придунайских городов и стали тогда без опасения переходить на другую сторону Дуная, опустошая прилежащую страну, так что они захватили даже и некоторые городки. После этого пользуясь некоторым спокойствием, «они пахали землю и сеяли овес и пшеницу»[673]. В числе городков, в которых сидели указанные князьки, Анна называет Бичин (ή Βιτζνα). Если мы примем весьма правдоподобное мнение господина Васильевского, что Бичин есть Дичин, то мы найдем его и в нашей летописи. В 1160 г. «посла Ростислав, – рассказывает она, – ис Кыева Гюргя Несторовича и Якуна в насадех на берладники, оже бяхуть Олешье взяли; и постише е у Дциня избиша е и полон взяша»[674]. А в списке Воскресенской летописи в числе русских городов находим Дичин, вслед за Дрествином, причем пишущий идет вниз по Дунаю. Дрествин, очевидно, Дристра греческих писателей, теперь Силистрия. Где находился Дичин, в настоящее время определить трудно. Что его надо искать не высоко по Дунаю, уже показывает то обстоятельство, что насады, гнавшиеся за берладниками, настигли их у этого города, а забираться далеко во враждебную область едва ли они могли решиться.

Берладники, как видно из этого летописного известия, жили по Дунаю, ибо если они спасались сюда, то, очевидно, здесь был их приют, их область. Они становятся известны в начале второй половины XII в. О них упоминается в 1159 г., когда Иван Ростиславич, прозванный в летописи берладником, «шед с половци и ста в городех Подунайских… И придоша к нему половци мнози, и берладника у него скупися 6000…»[675] Заметим, что половцы «придоша», а берладники «скупишася», следовательно, последние были именно жители той области, в которой были и Подунайские города, занятые Иваном. Из одной грамоты 1134 г., в истинности которой нет никакого основания сомневаться, мы узнаем, что этот князь был владетелем берладским. Из нее также видно, что в этой области были города: Малый Галич, Берладь, Текучий[676]. По имени одного из них и вся область получала название Берлади. Упомянутые города существуют и теперь: это – Галац, на Дунае, между устьями рек Серета и Прута; Текучь на Бырлате; и Бырлать на той же реке выше Текуча.