Педагогическая этика (СИ)

Приближался день рождения Дэна, и тут он получил возможность оценить масштабы падения своей популярности в полном объеме. До сих пор ему неизменно приходилось решать, кого пригласить, а кого аккуратно, без обид отцепить. В этом же году казалось бы верные друзья-приятели с которыми вместе распивали в туалете дешевое вино во время школьных дискотек и делали первые вылазки в ночные клубы один за одним уклонялись от приглашения под явно надуманными предлогами. Получив шестой по счету отказ, Фомин, не привыкший к игнору, психанул и хотел уже отменить днюху, но Одинцова с Павловым такое малодушие не одобрили и в довольно резких выражениях напомнили, что кроме всяких там предателей у него есть и настоящие друзья. Таких оказалось не очень много, но настоящих много и не бывает.

В итоге кроме Татьяны и Герки пришли Игорь Мартин и Ирма Брауде из параллельного «А» и Серега Крылов из их класса, причем Дэн не вполне был уверен, согласился ли Серега просто так или потому, что приглашение приняла Ирма. Кроме того были близняшки Дина и Яна из десятого, Дэн не помнил точно из «А» или «Б», приглашение которых пролоббировал Герасим.

День рождения пришелся на четверг, но праздновали как обычно в субботу. В пятницу вечером маман при активном содействии Дэна и Таньки нарубала салатов, замариновала в майонезе и луке прямо на противне мясо, и, загрузив в холодильник, дала Татьяне подробные указания насчет его дальнейшей судьбы. И с утра пораньше отправилась в гости к школьной подруге, предупредив, что вернется в воскресенье ближе к вечеру, совершенно справедливо рассудив, что так будет намного интереснее, чем прятаться в своей комнате от компании веселящихся деток. Разумеется, были даны подробнейшие указания насчет того, что и сколько пить, как громко включать музыку и во сколько расходиться по домам. Впрочем, без особой надежды на то, что все обещанное будет выполнено.

Гулянка набирала обороты. Посреди комнаты томно топтались в медленном танце две пары – Серега с Ирмой и Татьяна с Игорем. Серега умирал от счастья, уткнувшись носом в Ирмину шею. В углу на диване Герасим развлекал Дину и Яну красочным описанием охоты на гигантских полярных кайманов. Татьяна в маленьком черном платьице с рискованным декольте, с черной струящейся гривой и Ирма в белой короткой тунике, перехваченной в поясе толстой «золотой» цепью, с копной светлых волос, обе высокие, длинноногие, красиво загорелые в этот раз были похожи на двух шахматных королев – Черную и Белую. Дина и Яна, миниатюрные, как статуэтки, были похожи друг на друга. Причем до того, что казались Денису клонами. Парни тоже были на высоте. Дэн, по крайней мере, нравился себе в новых, подаренных матерью, брендовых джинсах из дорогущего бутика и черной майке-«алкоголичке». Алкоголичку Дэн надел потому, что она оставляла на виду обвивающую правый бицепс нарисованную черной хной змею. С утра они с Танькой смотались в тату-салон и сделали по временной татуировке – у Одинцовой на том же месте что и у него сверкала «хрустальная» ящерка. Дэн решил, что если и дальше не разонравится, сделает себе постоянную.

В первом часу ночи возникла идея все бросить и пойти в «Антигуа». Но тут компания начала разваливаться. Ирма с сожалением вспомнила, что обещала родителям быть в двенадцать и отбыла. Крылов, естественно, ушел вместе с ней. Клоны храбро вызвались идти, но, протрезвев на холодном осеннем ветру, тоже засобирались домой. Галантный Мартин не мог отпустить девчонок ночью одних и, тяжело вздохнув, поплелся их провожать. Дэн слегка удивился – он думал, что за близняшками увяжется Герасим. В результате до клуба добралось только ядро – Павлов, Фомин и Одинцова.

В «Антигуа» было людно, жарко и накурено – вентиляция не справлялась. На танцполе в рваном мерцании прыгал народ, гремел клубняк, который Дэн вообще-то терпеть не мог, но подвыпившему человеку как музыка для ног он вполне годился. Денис тоже отрывался по полной, когда почувствовал, как знакомо перехватило дыхание и в щеки ударила кровь – неподалеку в густой толпе скакал Валерка. Дэн по инерции продолжал дергаться, в то время как взгляд его метался, выхватывая раскрасневшееся лицо, рассыпанные по плечам волосы, подхваченные сбоку тонкой серебряной заколкой, маленькие сверкающие «гвоздики» в ушах – два в правом, один в левом. Стройные, обтянутые черными джинсами ноги, серебристо-серую маечку с воротничком-стойкой и косой «американской» проймой, полностью открывающей плечи.