Педагогическая непоэма. Есть ли будущее у уроков литературы в школе?

«…любые социально значимые интенции власти должны быть “разрешены” массой, приняты ее совокупным сознанием, должны найти опору в глубинных структурах общественного сознания в данный момент. В этом “единстве партии и народа” – действительно основа советской культуры… Анатолий Иванов или Константин Симонов действительно были одними из самых читаемых авторов в 70-е годы, так же как и “Чапаев” – действительно самым популярным фильмом 30-х годов. Соцреализм – встреча и культурный компромисс двух потоков: власти и массы» [47] .

Естественно, было бы неверно все это переносить на ситуацию в современной школе. Но то, что методические рекомендации по литературе упрощенного толка пользуются успехом и спросом у значительный части учителей – это факт. Об этом говорят и количество переизданий, и тиражи. К тому же других почти нет.

Но задача подлинной педагогики, какой она была всегда, – не приспосабливаться к неразвитому педагогическому мышлению, не играть на понижение, а способствовать тому, чтобы поднимать учителя, играя на повышение. Десять лет работы в Московском городском институте усовершенствования учителей, многочисленные поездки по СССР с чтением лекций учителям литературы убеждают меня, что это и необходимо, и возможно.

С этих позиций мы и рассмотрим проблему экзамена по литературе, если он, конечно, нужен.

Но прежде обращусь к защищенной сорок лет назад докторской диссертации по методике преподавания литературы об изучении лирики в школе Зинаиды Яковлевны Рез, замечательного педагога и человека. Тем более что сказанное Рез о лирике имеет самое непосредственное отношение к литературе вообще. К тому же – кто сейчас может ознакомиться с этой диссертацией?

Самое трудное и вместе с тем самое важное при постижении лирики – постепенно сформировать «способность к сопереживанию, сотворчеству, эстетическому наслаждению». Прочитанные стихи не только и не столько дают знание о тех или иных литературных явлениях, они «обогащают представления о внутреннем мире человека, его мыслях, переживаниях, о разных проявлениях душевных явлений, присущих разным людям разных эпох».

Вот почему трудно «измерить» сделанное на уроке, посвященном поэзии (прибавим – и вообще на уроке литературы). Ведь может случиться, что художественное знание о литературе аукнется для ученика «избыточной информацией». Он лишь получит сведения об их существовании. И знания эти останутся в памяти, не затрагивая «внутренних струн» души.

...

«Измерить, усвоены ли художественные знания, весьма трудно: поддается учету приблизительный круг усвояемых сведений. Косвенно можно судить о влиянии, какое эти знания оказывают на внутренний мир школьника, хотя нередко результат воздействия сказывается лишь через месяцы и годы. Однако именно эти знания и играют решающую роль в становлении личности. Они идут к ученику от произведения, от художника, “осваиваются” индивидуально, что зависит от многих причин: жизненного опыта ученика, его ценностных ориентаций, психологических особенностей и т. д. Учитель не может передать эти знания, а становится посредником, организуя процесс чтения, переживания, познания».

Это и есть самое трудное и вместе с тем основное при изучении лирики, вообще литературы.

...

«В пробуждении способности к сотворчеству и заключается искусство анализа лирики в школьных условиях. Поэтому он (анализ) имеет ценность тогда, когда строится не как сообщение автором итогов, а как процесс».

А теперь начертим три круга, вписанных друг в друга.