Педагогическая непоэма. Есть ли будущее у уроков литературы в школе?

«Корни слов “наука” и “знание”, – читаем мы в книге А. А. Брудного “Психологическая герменевтика”, – разные. Наука – это способ познавать, а знание – результат применения этого способа. Наука есть творчество самих ученых, она меняется, она незакончена, она живет, а в семантике “знания” этого оттенка нет, оно готово для трансляции, оно вообще готово – по определению – на клинописной глиняной таблице или на дискетке оно всегда продукт, а не процесс».

Об этом же пишет Гжегож В. Колодко, польский экономист и один из отцов реформы польской экономики:

...

«Наука – это скорее способ мышления, а не запас знаний».

«Знание может быть связано с накоплением информации и воспроизведением только того, что открыли и доказали другие. Такого типа изучение предмета может даже означать большую эрудицию. Тем и отличается наука, что наука – это способность к новым открытиям и формулировке новаторских идей».

«А потому знание – воспроизведение, а наука произведение, творение, акт добавления, акт добавления ценности к существующему запасу знаний» [24] .

Но ведь задача школы – не подготовка будущих ученых только? Да, но школа должна учить творческому, научному мышлению. Разница тут только одна: ученый открывает новое в науке, а школьник открывает новое для себя, но то, что уже давно известно. Хотя я не раз встречал в ответах и сочинениях учеников такие наблюдения, каких не знало литературоведение. И сегодня, когда все больше людей в нашей стране понимают, что ее развитие, движение вперед прежде всего связано с творчеством, креативностью, инновационностью, все это приобретает значение особенное.

Вернемся книге А. А. Брудного.

...

«Когда у одного из крупнейших физиков нашего столетия Макса фон Лауэ спросили, что такое образование, он, подумав, ответил, что образование – то, что остается у вас, когда вы забыли, чему вас учили. Эти слова часто вспоминали, но мало понимали. Идея Лауэ заключается в том, что у образованного человека формируется образ мыслей, и он поважнее фактов и формул. Иными словами, у образованного человека иной уровень понимания» [25] .

И если мы говорим о литературе, то должны добавить: формируется и иная эмоциональная культура, способность понимать язык образов, воспитывается читатель. И если главное «заключается в образе мыслей, в том, что формируется в процессе обучения, то для литературы это особенно важно. А между тем бедных школьников, и этого требуют экзамены, шпигуют фактами, фактами, фактиками. Уже давно стало азбучной истиной, что Ахматова не сводима к акмеизму, что Блок шире символизма, что Маяковский не исчерпывается футуризмом, а Есенин преодолел имажинизм. А несчастных школяров заставляют учить, чем одно направление отличается от другого, кто куда входил.