Педагогические поэмы. «Флаги на башнях», «Марш 30 года», «ФД-1»

– Бабушка – почта. Присылает тебе записочку: дорогой Игорь, будьте добры, придите, пожалуйста, и, ради Бога, возьмите сто рублей. А если не придешь – вторая записочка: какое безобразие, почему вы не берете сто рублей? Пожалуйста, возьмите.

Рыжиков отвернулся обиженно:

– Записочку… Тебе хорошо говорить[79], когда ты грамотный.

– А если ты неграмотный – иди работать. А то – в карман! Что может быть глупее?

– А я вот грамотный, а буду работать, – запищал Ваня и поднял руку вверх.

– Во! Работник! Откуда ты такой? – Рыжиков мазнул Ваню рукой по губам. Ваня вскочил с подставки, вытер губы, гневно посмотрел на Рыжикова. Ванда задумалась над чем-то своим. Игорь запустил кусок булки в банку с вареньем:

– Работать – это тоже не плохо. Многие одобряют.

6 В купе

Через степь бежит длинный товарный поезд. На одной из платформ стоит накрытый брезентом трактор. На краю брезента, спускающегося с трактора, спит Ванда, свернувшись калачиком. Игорь Чернявин сидит около ее ног, обнял руками свои колени и рассеянным взглядом посматривает по сторонам. Рыжиков, расставив ноги в тапочках, стоит против него. Ваня спустил ноги с платформы и мирно любуется степью, широкой дорогой, ползущей рядом, курганами на горизонте, первой весенней зеленью.

Выехали вчера вечером, долго укладывались спать, было холодно. Потом залезли под брезент, копошились там и ежились, наконец заснули. Под брезентом еще и тем хорошо, что на остановках ничьи любопытные взгляды не беспокоили пассажиров и никто не мешал спать. Игорь Чернявин, засыпая, сказал:

– Это самое лучшее купе, никакой давки и тесноты, свежий воздух и никто не говорит глупостей: предъявите ваши билеты!

Утром проснулись рано и вылезли из-под брезента в хорошем настроении. Только на больших станциях снова пользовались его гостеприимством, но уже не в качестве спального места, а исключительно для того, чтобы не волновать поездной прислуги. А потом Ванде захотелось поспать на солнышке.

Рыжиков молчал, молчал, наконец спросил:

– Зачем ты Ванду потащил в город?

– А тебе какое дело? – Игорь прищурил на Рыжикова глаза, может быть, потому, что из-за Рыжикова над крышей соседнего вагона поднималось чистое, словно умытое, солнце.

– Значит, есть дело.

– В городе что-нибудь найдем. Работу или что…

– Ты не хочешь работать, а ей нужно?

Рыжиков сказал это в упор, он лез в ссору.

– А ей нужно, – спокойно сказал Игорь, отвернулся от Рыжикова и покровительственно посмотрел на Ванду[80].

С края платформы убежденно-весело отозвался Ваня:

– Люди все работают. Кругом все работают.

Он медленным, круглым движением показал на степень. На далеком поле, действительно, что-то делали люди, разобрать было трудно, только яркими пятнами играли на солнце белые рубахи.

Рыжиков сказал, глядя туда:

– Ну и пусть! Наплевать на твоих людей.

Ваня поднял лицо, приоткрыл зубки, присмотрелся к Рыжикову улыбающимися глазами, протянул:

– И никто не крадет.

Рыжиков закричал на Ваню:

– Ты, пацан, замри[81], пока в рожу не схватил[82]! Много ты понимаешь!

Ванины зубки так и остались открытыми, но глаза потеряли улыбку, насторожились.

– А за что?

Игорь произнес в нос:

– Месье, в рожу можете только с моего письменного разрешения.

Рыжиков медленно навел на Игоря через плечо угрюмо-угрожающие глаза:

– С твоего разрешения?

– И притом письменного… Подайте мне заявление…

– Какое заявление?

– О том, что вы желаете заехать мне в рожу.

Рыжиков оживился, направился к Ване:

– Интересно! Интересно, как выйдет без разрешения.

Ваня испуганно стрельнул взглядом, быстро на руках вскочил, бросился к Игорю. Рыжиков протянул руку, чтобы поймать Ваню, но как-то так случилось, что Игорь стал между ними. Рыжиков не успел даже бросить на Игоря презрительный взгляд, не успел протянуть руку для защиты. Стремительный кулак Игоря Чернявина направился как будто в лицо Рыжикова, но с ног его повалил неожиданный удар в живот. Рыжиков свалился прямо на спящую Ванду. Ванда проснулась, вскрикнула в испуге:

– Ой! Что такое? Чего ты?

Игорь спокойно улыбнулся:

– Не беспокойтесь! Рыжиков спать хочет. Уступите спальное место. Ваня выглядывал из-за спины Игоря и серьезно, внимательно присматривался к Рыжикову: