Педагогические размышления. Сборник

Подчеркивая роль воспитателя в воспитании детей, Макаренко писал, что его воспитатели «всегда были на месте, минута в минуту, всегда были деятельны и восприимчивы к каждому неверному тону в колонии, на дежурство выходили по заведенной традиции в самом лучшем своем платье, подтянутыми и прибранными» [1, с. 178]. Антон Семенович в краткой, но простой, ясной форме определил, когда воспитатель может пользоваться авторитетом у детей: когда вы блещете работой, знанием, удачей, тогда они все на вашей стороне, и они не выдадут. «Все равно, в чём проявляются ваши способности, все равно, кто вы такой: столяр, агроном, кузнец, учитель, машинист» [1, с. 185].

«И, наоборот, как бы вы ни были ласковы, занимательные разговоре, добрый приветливы… если на каждом шагу видно, что своего дела не знаете, если все оканчивается браком или «пшиком», – никогда вы ничего не заслужите, кроме презрения, иногда снисходительного и иронического, иногда гневного и уничтожающе враждебного, иногда назойливо шельмующего» [1, с. 185], и, безусловно, никакие предписания и указания не помогут заставить детей уважать такого воспитателя.

В педагогической работе Антона Семёновича Макаренко определенное и соответствующее место занимала школа и художественное воспитание. Педагогическая система его воспитания сложилась на основе изучения им богатого наследства педагогической науки. Он взял все лучшее из опыта и теории классиков педагогики. Свой опыт и систему он строил, следуя задачам воспитания нового человека.

Антон Семёнович Макаренко своим опытом «и обобщениями» внес в науку педагогики ряд совершенно бесспорных положений и обобщений. И чем смелее и скорее школа и воспитательные учреждения будут организовывать коллектив, воспитывать в детях дисциплину, ответственность, дружбу, товарищество между детьми, чем скорее педагоги научат детей всю работу в школе и вне ее связывать с коллективными интересами, как это делал Антон Семёнович Макаренко, тем успешнее мы разрешим важнейшие задачи воспитания.

Литература[17]

1. Макаренко A.C. Педагогическая поэма / сост., вступ, ст., примеч., коммент. С. Невская. М.: ИТРК, 2003.

2. Макаренко A.C. Педагогические поэмы: «Флаги на башнях», «Марш 30 года», «ФД-1» / сост., вступ, ст., примеч., коммент. С. Невская. – М.: ИТРК, 2013.

По стопам своего учителя [18]

В «Правде» 17 марта (1940 г. – Л.М.) была помещена статья тов. Кропачевой «Неиспользованное наследство». Я совершенно согласен с этой статьей. Думаю, прочитав её, многие педагоги испытали чувство большой радости. Нельзя предавать забвению замечательное наследство Антона Семёновича Макаренко, нельзя игнорировать те успехи, которых он добился, и незачем тратить время на поиски уже найденных методов воспитания.

Я сам – воспитанник Антона Семёновича. Жизнь свою посвятил тому же делу, что и он. Когда в моей педагогической работе возникает какое-либо затруднение, я тотчас же стараюсь представить себе, как бы поступил в этом случае Антон Семёнович.

Я постарался перенять у него страсть, пыл, твёрдость, но вместе с этим пришлось унаследовать ещё и наркомпросовские передряги. Постоянно в своей работе я наталкиваюсь на сильнейшее сопротивление. Каждую мелочь, как бы бесспорна она не была, приходится брать с бою.

В 1928 году Антон Семёнович командировал меня в Ленинград.

– Посмотри, – сказал он, – что делается в ленинградских детских домах.

Я поехал и посмотрел. Должен признаться, впечатление вынес я из этого осмотра не слишком благоприятное. И было решено, что возьмусь я руководить колонией, работа в которой была совершенно развалена. Дети ненавидели педагогов, друг друга. Драки не прекращались, грязь всюду была страшнейшая. Незадолго до моего прихода в колонию ребятишки – ни много, ни мало – стали нападать на автомобили и две машины даже опрокинули.

«Вследствие полного развала воспитательной работы и совершенного отсутствия данных к восстановлению нормальной работы 66-ю школу-колонию закрыть» – гласил приказ заведующего Ленинградским отделом народного образования. Я получил этот детский дом в феврале 1931 года, а через три месяца, в мае, ко мне приехали первые пять «линкольнов» с иностранными делегациями. И оставили восторженные отзывы.

«Объездив Европу, – писала группа английских педагогов, – мы нигде ничего подобного не встречали».

«В колонии, – писали американские учителя, – царит атмосфера дружбы и взаимного доверия между воспитателями и детьми. Наказания отсутствуют. Всюду чистота и порядок».

В таких же примерно словах выразили впечатление, которое на них произвела колония, и голландцы, и французы.

Наконец, приехал инспектор пригородного районного отдела народного образования. Посмотрел, посмотрел и написал так: «Система воспитания, проводимая тов. Калабалиным, находится в полном разрезе с положением от 1927 года. Тов. Калабалин навыдумывал отсебятины, муштрует ребят. Завёл отряды, салюты, командиров. Больше того, – даёт сигналы, а не звонки. Предлагаю эту палочную систему ликвидировать».

– Но дети-то, дети неузнаваемы! Чистые, весёлые, здоровые!