Педагогика иностранного языка

Кроме того, и примеры синтаксических правил можно изобразить в стенных таблицах, подобно тем, о которых говорилось по поводу склонений и спряжений. (Что мы и делаем вслед за нашим другом из прошлого. Надо сказать, что в современных условиях такой способ предъявления «грамматического комментария» к тексту может быть настолько технологичным и эффективным, что эта идея буквально переживет свое новое рождение. Чего стоит один только «гипертекст», реализуемый с помощью компьютеров. Уже сейчас существующий программный инструментарий позволяет в считанные секунды снабдить любой текст закадровым грамматическим комментарием: вы останавливаетесь мышкой на любом слове, нажимаете на клавишу и на экране появляется исчерпывающая информация о нем. Хотите — в графической, хотите — в текстовой, а хотите — и в звуковой форме. В своей работе я воспроизвел наиболее простой вариант, именно тот, что предлагают авторы этой главы.

Мне довелось будучи студентом осуществить эксперимент, в котором было показано, что пятьдесят сложных английских выражений, написанных на плакатах и развешанных в комнатах общежития, были непроизвольно усвоены без малейших усилий. В комнате одновременно висели два плаката с десятью фразеологическими единицами на каждом. Плакаты переходили из комнаты в комнату каждые два дня. Этот маленький успех и подтолкнул меня испытать предложенный выше способ работы с грамматикой.)

Часть разбираемой нами брошюры (Оливье Г. Бенуа) посвящена ответам на различные могущие возникнуть возражения. Самое лучшее будет привести здесь подлинные слова автора, который защищается... и в свою очередь нападает, притом очень основательно и умно. Его слова — обвинительная речь здравого смысла. «Мы видели выше, какого рода упражнения навязывает ученикам общеупотребительный метод преподавания. ...Их принуждают, а следовательно, и приучают говорить, не зная, что они говорят, не понимая, о чем идет речь; письменными работами, которые им задают преждевременно и без всякой надобности, их заставляют изобретать язык, с которым они недостаточно знакомы, и всякому известно, какой английский у них получается. ...Упражнения, которые их заставляют проделывать, как бы нарочно, замедляют их приближение к указанной им цели, так что эти занятия можно назвать не иначе, как топтанием на месте.

Что сказали бы о полководце, который для упражнения своих солдат в ходьбе предписал бы им ежедневно проходить 1 километр, употребляя на это по десяти часов, и с этой целью заставлял бы их делать по четыре шага на каждом булыжнике мостовой. В каком состоянии оказались бы ноги солдат после шести лет таких упражнений? Никто не вообразит, надеюсь, что они таким путем приобретут способность проходить большие расстояния и идти вперед большими шагами? С другой стороны, в какое состояние должны прийти умы солдат, подвергнутых такому режиму? Мне кажется весьма вероятным, что отчаяние и ожесточение были бы между ними общим явлением, и что лишь страхом самых суровых наказаний можно было бы принудить их исполнять предписанный им способ ходьбы. (Одно лишь отсутствие у детей выбора: делать условно-речевые упражнения или что-то еще, — уже есть насилие: «предписанный способ ходьбы». А стереотипный характер этих упражнений не оставляет иного выбора, кроме как видеть в них все ту же шагистику, сопровождающуюся «стаптыванием ума».)