Педагогика иностранного языка

Четырьмя признаками высшего основного принципа воспитания являются поэтому следующие: он не может быть доказан и не нуждается в доказательстве; он должен быть непосредственно очевиден, он должен быть общим, единственным, формальным положением. Если поэтому какой-либо основной принцип воспитания имеет эти четыре признака, то это и есть высший, основной принцип воспитания; если он ими не обладает, то он не является высшим основным принципом науки о воспитании; если таковой не может быть найден, то наука о воспитании должна отказаться от звания науки в строгом смысле этого слова.

Прежде чем его установить, коснемся вкратце обычных суждений о том, что считается в воспитании хорошим или нехорошим. Тогда мы в то же время поймем, открыт ли уже основной принцип воспитания, хотя он еще и не признан всеми.

Если высказывается суждение о целесообразности или нецелесообразности какой-либо меры в воспитании, если какое-либо воспитательное мероприятие объявляется неполезным или даже вредным и если спрашивают об обосновании этого суждения, то обычно слышат один из следующих ответов: «это вредно для характера воспитанника»; «это портит его сердце»; «это внушает ему превратные взгляды»; «это ведет его к самомнению и зазнайству»; «он становится избалованным и испорченным»; «он дичает»; «он не годится для света»; «он превращается в безбожного человека»; «это совершенно неестественно, противоестественно»; «опыт давно доказал вредность такого способа воспитания»; «с этим взглядом согласны все мыслящие люди всех времен» и т.д. Если мы резюмируем эти суждения с определенной точки зрения, то дело сведется к тому, что они опираются либо 1) на возможные последствия, которые познаны опытным путем, т.е. на опыт, или 2) на авторитет других, или 3) на определенный принцип.

Уже из предыдущего ясно, что опыт не может рассматриваться как высшая инстанция при суждении о полезном и вредном в воспитании. А, кроме того, опыт доказывает в конечном счете все, т.е. ничего, так как при одинаковых обстоятельствах различные люди узнают часто самое различное. Если еще принять во внимание, что у такого относительно свободного существа, как человек, не все зависит от возбуждающих его внешних сил и влияний, но в значительно большей степени от характера и сочетания его задатков и сил; если не забывать, что поэтому человек, невзирая на самое лучшее воспитание, может стать испорченным (например, Нерон), а другой при самом дурном воспитании — благородным человеком, то нам не придет в голову признать опыт высшим судьей в вопросах добра и зла в воспитании. Но все же мы будем прислушиваться к его голосу. Только в науке о воспитании он пока еще не имеет голоса.

Но и власть авторитета в научном отношении ничего не решает. Здесь совершенно не важно, кто что-либо сказал, а важно то, правильно ли то, что кто-либо, сказал, т.е. можно ли доказать его объективную важность. Никакое положение не становится истинным оттого, что его тот или иной (человек) сказал или не сказал.