Пьедестал для аутсайдера

Она опустилась на колени, уткнулась головой в его ноги. От ее волос исходил приятный пряный запах. Он подумал, что еще два месяца назад подобное невозможно было даже представить. Но теперь все возможно. Теперь он носит дорогую одежду, питается в «голубом кабинете», ездит на своей персональной машине, уже не усаживаясь рядом с водителем на переднем сиденье, а предпочитая устраиваться на заднем, как и подобает большому начальнику. Теперь его семья питается исключительно продуктовыми наборами, а он сам пристрастился к хорошему виски, который есть даже у него в кабинете. Он быстро привык тратить деньги, не особенно считая, сколько у него осталось. Он вообще быстро привык к этой обеспеченной и сытой жизни. Но сегодняшнее событие было по-своему уникальным и невероятным. Он словно брал реванш у своей прошлой жизни. Нет, не у этой молодой женщины, которая готова была исполнить любую его прихоть. В эту секунду он наконец почувствовал, что все перемены, происшедшие в его жизни, стали необратимыми. Теперь можно было расслабиться и получать удовольствие. Он так долго шел к этому дню, так долго терпел и нуждался, чтобы в полной мере оценить то, что сейчас здесь происходит. От нахлынувшего удовольствия он даже застонал. Если эта стерва будет доставлять ему такое удовольствие хотя бы раз в неделю, то уже за это стоит взять ее на работу. Она наконец закончила. И взглянула на него.

– Я остаюсь? – деловито спросила Анна.

– Ты принята, – решил Илья Данилович, – со следующего понедельника выйдешь сюда для работы в приемной. Маргарита Акоповна уходит на пенсию.

– Можно я приду прямо завтра, чтобы выяснить ваши вкусы и привычки, – она все еще стояла на коленях и разговаривала с ним, глядя снизу вверх, что создавало особый эффект подчиненности.

– Договорились, – он протянул руку и похлопал ее по щеке. – Может, действительно ты сумеешь стать полезным и нужным сотрудником. И не будешь такой стервой.

Ему понравилось это упоение собственной властью, эта молодая женщина, стоявшая перед ним на коленях, это удовольствие, которое он получил. На следующий день она появилась в приемной. Еще через несколько дней увидевший ее Кирюхин как-то особенно удовлетворенно хрюкнул и одобрительно кивнул. Вот так Анна Шестакова и получила свое место секретаря заместителя генерального директора комбината Ильи Смыкалова. А Лопсон Тапхаев был уволен в связи с сокращением штатов. Он даже ходил жаловаться на незаконное увольнение в отраслевой профсоюз, но его никто не захотел слушать.

Уже в начале ноября Смыкалова послали в первую зарубежную командировку в Хельсинки вместе с группой сотрудников министерства. Эта поездка буквально перевернула все представления Ильи Даниловича о жизни. Сытая, безмятежная, обеспеченная, устоявшаяся, разумная жизнь финских обывателей его просто потрясла. Он привез в Москву кучу подарков. Зинаида, уже привыкшая к его подаркам, только равнодушно кивнула, зато Жанна была в восторге от куклы Барби.

Халифман стал регулярно появляться в кабинете Смыкалова, оставляя конверты. В квартире Ильи Даниловича хранилось больше восьми тысяч долларов, и эта копилка постоянно пополнялась. Смыкалов уже рассчитал, что, если все пойдет благополучно, примерно через два или три года они смогут обменять свое жилье в далеком Медведково на приличную квартиру в центре города. Он не мог даже предположить, какие невероятные изменения произойдут в конце года и как они скажутся в том числе и на его личной судьбе.

В конце года произошли события в Беловежской Пуще, когда три лидера славянских республик решили просто разорвать свою страну на куски. При этом явно игнорировалось мнение большинства людей, которые в массе своей проголосовали за сохранение Союза. И полностью игнорировалось мнение руководителей шести мусульманских республик, которые ни при каких обстоятельствах не хотели покидать единое пространство. Каждый из лидеров этих республик прекрасно представлял себе, что именно с ними может произойти сразу после распада. Но их мнение было уже никому не интересно. Эти республики буквально вытолкали из Советского Союза, объявив, что страны как геополитической реальности больше нет.