Пейтон-Плейс

— Ты такая же, как твой отец! Секс! Секс! Секс! В этом ты на него похожа. Это единственное, что в тебе от него! Ты не похожа на него, говоришь не так, как он, но ты ведешь себя точно как он. Это все, что тебе от него досталось. Даже его фамилия не принадлежит тебе. После того, как я вкалывала, как лошадь, чтобы дать тебе достойное воспитание, ты убегаешь в лес и ведешь себя так же, как проклятый Маккензи. Мерзкая дочь самого большого ублюдка на свете!

Наступила тишина, слова повисли в комнате, как туман над водой. Было слышно громкое дыхание Констанс и Майка. Но Эллисон, казалось, вообще не дышала. Девочка сидела как мертвая, даже ее огромные глаза не двигались. Три фигуры замерли в гостиной, как на картине, подумал Майк. Тишину нарушила Констанс. Она бросилась в кресло и начала рыдать, слишком поздно поняв, что она наделала. Услышав ее всхлипывания, две другие фигуры, как по сигналу, задвигались. Мозг Майка снова начал функционировать, и он наконец понял то, что безуспешно пытался разгадать в течение двух лет. Он посмотрел на склоненную голову Констанс, и ему показалось, что он видит у ее ног рассыпанные осколки ракушки, в которой она пряталась все эти годы. Но какой же жестокий способ для женщины избавиться от фальши своего существования. Он повернулся к Эллисон, и она, как будто только и ждала этого, вскочила на ноги и побежала к лестнице, которая вела на второй этаж. Майк медленно пошел к выходу, Констанс подняла голову и посмотрела на него.

— Я знала, что ты бросишь меня, когда узнаешь правду, — сказала она, в голосе ее звучали слезы.

— Важно не то, что я узнал правду, — сказал он. — А то, с какой жестокостью ты открыла ее ребенку.

Майк вздрогнул, услышав первый крик Эллисон. Он подумал, что, наверное, только сейчас Эллисон начала реагировать на слова Констанс. Эллисон крикнула еще дважды, прежде чем Майк понял, что это крик не боли, а страха. Перескакивая через три ступеньки, он побежал наверх. Он увидел абсолютно белую Эллисон, в ужасе прижавшуюся к стене. Черными от страха глазами она смотрела на свой стенной шкаф. Эллисон начала падать, Майк поймал ее безвольное тело и увидел посиневшее лицо и нелепую фигуру Нелли Кросс, повесившейся на шелковом ремешке от халата Эллисон. Когда Майк, взяв Эллисон на руки, вышел на лестницу и услышал доносящийся снизу голос, ему показалось, что его жизнь превратилась в ночной кошмар.

— Это единственное место, куда сегодня могла пойти мама, — говорил Констанс Джо Кросс. — Селена послала меня искать ее. Последние две недели мама очень забывчива. Селена подумала, может, мама опять потеряла дорогу.

ГЛАВА XVII

— Это было так, будто злой, ненасытный дух захватил наш город, — говорил позднее Сет Басвелл. — Ненасытный дух, стремящийся обрушить на нас хаос и опустошение.

Он говорил это заплетающимся языком, так как был очень пьян. Но д-р Свейн, который в тот раз выпивал в компании Сета, не находил в словах друга ничего вздорного.

— Именно, — четко сказал д-р Свейн. Он гордился тем, что, даже будучи пьян, всегда четко произносил слова.

Другие, те, кого не касалась история Нелли Кросс или все, что случилось позднее, тем не менее были склонны согласиться с Сетом и доктором. Любой бы согласился, что тогда, летом 39-го, в Пейтон-Плейс были плохие времена.

В последнюю субботу августа 39-го Клейтон Фрейзер шел по улице Вязов по направлению в своему дому на Сосновой улице. Навстречу ему быстро проехала машина шерифа, рядом с Баком Маккракеном сидел д-р Свейн. То, что Док ехал в машине шерифа, было весьма странно, так как Док всегда пользовался собственной машиной. Клейтон задумался, что бы мог делать Свейн в официальной полицейской машине Пейтон-Плейс, но потом решил, что ему нечего волноваться на этот счет. Он слишком устал, и какие бы ни были причины у Бака и Дока разъезжать вместе, завтра об этом будет говорить весь город и Клейтону все станет известно.

Подойдя к дому, Клейтон Фрейзер по старинной привычке огляделся вокруг. И тогда он это увидел — на вершине холма Марш к небу тянулся маленький красный язычок. Это был коварный, незаметно подкрадывающийся язычок, он появился только на долю секунды, а затем исчез, но Клейтон знал, что он видел это. Он задержался только на короткий момент и появился снова. Клейтон больше не ждал.

— Пожар! — закричал он и побежал по улице, так как у него не было телефона. — Холм Марш горит!

Проезжающий мимо мотоциклист подобрал Клейтона, и они вместе поехали в пожарную часть. Красному язычку потребовалось всего несколько минут, и уже половина холма Марш была в огне.

— Пожар! — кричал Клейтон, и бесчисленная техника, которую содержали штат и город для борьбы с огнем, приступила к работе.