Пейтон-Плейс

Она всегда звала его Норми и общалась с ним как со своим ровесником, хотя Норман знал, что ей тридцать пять. В присутствии миссис Кард Норман скорее ощущал дискомфорт, чем легкость. Он знал, что мама не одобрила бы то, что миссис Кард обсуждала с ним некоторые вещи. Она доходила до того, что обсуждала с ним беременность так, будто говорила о погоде. Однажды она взяла на руки свою кошку, которая ждала котят, и настояла на том, чтобы «Норми» потрогал раздутое животное и почувствовал «всех малышек, спрятанных у нее в животе». Норману от этого стало нехорошо. Однако он настолько заинтересовался Клотильдой — так миссис Кард звала свою кошку, — что в конце концов настоял на том, чтобы мама разрешила ему взять котенка. Миссис Кард пообещала, что он первый сможет выбрать себе малыша из потомства Клотильды.

Норман налил в стакан лимонад и подал его миссис Кард. Он обратил внимание, что миссис Кард не позволяла себе распускаться. Несмотря на беременность, ее ногти были тщательно обработаны и покрыты красным лаком.

— Спасибо, Норми, — сказала она. — На столе печенье, угощайся.

Норман потянулся к печенью и в этот момент услышал слабое «мяу».

— Где Клотильда? — спросил он.

— Заснула на моей кровати, непослушная девочка, — ответила миссис Кард. — Но я просто не могу согнать ее, когда она забирается на мебель. Она вот-вот родит, и я прекрасно понимаю, что она чувствует.

Миссис Кард рассмеялась, но даже сквозь ее смех Норман расслышал тихое мяуканье. Украдкой, чтобы миссис Кард ничего не заподозрила, он повернулся и посмотрел на высокую зеленую изгородь, что отделяла задний двор миссис Кард от такого же двора мисс Эстер Гудэйл. Это кота мисс Эстер слышал Норман, а он знал, что кот никогда не бывает там, где нет мисс Эстер. Неожиданно мурашки пробежали у него по спине.

«Да она наблюдает за нами! — потрясенно подумал Норман. Мисс Эстер наблюдает за нами через изгородь! Что она еще может делать у себя на заднем дворе, если не наблюдать?»

Но на заднем дворе миссис Кард ни мисс Гудэйл, ни кому-либо другому не за чем было наблюдать. Ее кот тихо мяукал через равные промежутки времени, как мяукают коты, когда трутся о ноги человека, который не обращает на них внимания, поэтому Норман был абсолютно уверен, что мисс Эстер сидит и за чем-то наблюдает. Норман никогда не был слишком любопытным ребенком и никогда, как он говорил, «не совал свой нос во все дыры». Но сейчас ему вдруг нестерпимо захотелось узнать, почему мисс Эстер наблюдает и, самое главное, за кем. В ту же минуту он вспомнил, что сегодня пятница, а по пятницам в четыре часа дня мисс Эстер покидает свой дом и отправляется в город. Он залпом допил лимонад.

— Я должен идти, миссис Кард, — сказал Норман. — Мама ждет меня дома к четырем часам.

Он отбежал по улице подальше за дом мисс Эстер, так чтобы в случае, если миссис Кард пройдет в дом и захочет посмотреть в окно, она не смогла бы его увидеть. Потом он сел на тротуар и стал ждать четырех часов.

Норман не пытался, а может, просто не мог разобраться в своих чувствах. Это было какое-то бешеное желание увидеть и узнать, оно было настолько громадным, что Норман знал, что не успокоится, пока не увидит и не узнает. Норману повезло, что в этот раз он осознал размеры своего желания, потом же ему никогда не удавалось этого сделать. Годы спустя, испытывая неопределенные желания, Норман попросту отбрасывал их в сторону. Никогда больше он не ощущал такого нестерпимого желания, как в эту пятницу 1939 года.

«Я должен узнать», — говорил себе Норман и больше ни о чем не мог думать. В четыре часа, когда он увидел, как из дома вышла мисс Эстер и направилась вниз по улице, сердце его заколотилось в предчувствии, будто он был на пороге мирового открытия. Норман переждал, пока она исчезнет из виду, и, не оставив себе времени, чтобы подумать или испугаться, перебежал улицу и вбежал в ворота мисс Гудэйл. Впервые в жизни он оказался не на тротуаре напротив ее дома, а за воротами.

Трава вокруг дома мисс Эстер давно не подстригалась. Когда Норман обходил коттедж, она доходила ему до пояса. Дойдя до задней террасы, он остановился и внимательно изучил все вокруг. На террасе, кроме выкрашенного в зеленый цвет плетеного кресла-качалки, ничего не было. Оно было повернуто к живой изгороди, отделяющей задний двор мисс Гудэйл от двора миссис Кард. От волнения у Нормана звенело в ушах, потихоньку он поднялся на террасу. Норман сел в кресло и посмотрел на изгородь. В ней была брешь шириной, может быть, около двух дюймов, сквозь эту брешь он увидел миссис Кард, сидящую в шезлонге. Миссис Кард курила и читала книжку в яркой обложке. Время от времени она опускала руку и почесывала свой непомерно большой живот. Сердце у Нормана упало от разочарования.

Если это все, мисс Эстер, должно быть, и вправду сумасшедшая, как о ней говорят в городе. Только действительно сумасшедший человек может наблюдать, как миссис Кард читает, почесывается и курит. Должно быть что-то еще, не может быть, чтобы это было все.