Пейтон-Плейс

Майкл Росси был массивным, широкоплечим мужчиной с отменной мускулатурой. Как выразилась одна пораженная секретарша из Питсбурга, он был похож на изображение колоритного сталевара. Из-под засученных рукавов резко выделялись бицепсы, пуговицы на его рабочей рубашке, казалось, вот-вот оторвутся, не в силах стянуть ее на мощной груди. Майкл был шести футов и четырех дюймов ростом, весил он сто двадцать фунтов без одежды и был похож на кого угодно, только не на директора школы. Как сказала дружелюбно настроенная секретарша из Питсбурга — в темно-синем костюме, белой рубашке и черном галстуке он был похож на сталевара, переодевшегося в учителя. Этот факт не вызвал бы доверия ни в одном из жителей Новой Англии.

Смуглый, черноволосый Майкл Росси был по-мужски красив и сексуален, и мужчины и женщины были склонны отмечать именно это его достоинство, а не интеллектуальные качества. И это было ошибкой, так как Росси обладал аналитическим умом математика и любознательностью философа. Именно любознательность подтолкнула его бросить учительскую работу и отправиться поработать в Питсбург. За год работы на сталелитейном заводе он узнал об экономике, рабочих и капитале больше, чем за десять лет чтения книг. Майклу Росси было тридцать шесть лет, и он никогда не сожалел, что не задерживался подолгу на одном месте. Он был честен, абсолютно незнаком с дипломатией и был жертвой собственного необузданного темперамента, из-за которого часто срывался и переходил на язык, которому обучился в Ист-Сайде в Нью-Йорке.

Росси уже шел второй квартал Железнодорожной улицы, ведущей на улицу Вязов, когда мимо него проехал на древнем «седане» Паркер Родес. Станционный смотритель посмотрел в окно прямо сквозь нового директора школ.

«Сукин сын, — подумал Росси. — Слишком гостеприимный сукин сын, чтобы предложить подвезти меня на этой груде металлолома».

Потом он улыбнулся и задумался, почему мистер Родес оказался таким чувствительным, когда речь зашла о названии города. Надо бы поспрашивать и посмотреть, все ли в этом Богом забытом местечке так реагируют на этот вопрос. Он дошел до улицы Вязов, остановился и осмотрелся вокруг. На углу стоял белый куполообразный дом. Через занавески из плотных кружев Росси увидел двух женщин, сидящих за столом. Судя по доске, которая стояла между ними, можно было догадаться, что они играют в шашки. Женщины были белокурые, крупные и дебелые, и Росси подумал, что они похожи на парочку, которая слишком долго работает в одной женской школе.

«Интересно, кто они? — спросил себя Майкл, глядя на «девочек Пейджа». — Может, это две городские Лиззи?»

Он неохотно отвернулся от белого дома и пошел по улице Вязов. Пройдя три квартала, Росси подошел к маленькому, чистенькому, хорошо освещенному ресторанчику. «Ресторан Хайда» — вежливо сообщала неоновая вывеска. Росси открыл дверь и вошел. Кроме старика, который сидел в дальнем конце стойки, и человека, появившегося из кухни на звук открывающейся двери, в ресторане никого не было.

— Добрый вечер, сэр, — сказал Кори Хайд.

— Добрый вечер, — сказал Росси. — Кофе, пожалуйста, и кусок пирога, все равно какого.

— Яблочного, сэр?

— Любой подойдет.

— Ну, у нас есть еще тыквенный.

— Яблочный подойдет.

— Мне кажется, у нас еще остался кусок вишневого.

— Яблочный, — повторил Росси, — подойдет.

— Вы мистер Росси, не так ли?

— Да.

— Рад с вами познакомиться, мистер Росси. Меня зовут Хайд. Кори Хайд.

— Как поживаете?

— Как правило, хорошо, — сказал Кори Хайд. — Если никто не откроет новый ресторан, думаю, мои дела будут идти хорошо.

— Послушайте, теперь я могу получить свою чашку кофе?

— Конечно. Конечно, мистер Росси.

Старик в конце стойки пил из ложечки свой кофе и внимательно рассматривал вновь прибывшего. Росси подумал, что, возможно, старик что-то вроде деревенского дурачка.

— А вот и ваш заказ, мистер Росси, — сказал Кори Хайд. — Лучший в Пейтон-Плейс яблочный пирог.

— Спасибо.

Росси размешал сахар в кофе и попробовал пирог — он был великолепен.

— Пейтон-Плейс, — сказал он Кори Хайду, — самое странное название города из тех, что я когда-либо слышал. В честь кого он назван?

— О, я не знаю, — сказал Кори, проделывая бесполезные круговые движения тряпкой по безупречно чистой стойке. — Полно городов со странными названиями. Возьмите, например, Батон-Роудж в Луизиане. В детстве я немного учил в школе французский. Так вот, Батон-Роудж означает Красный Прут. Ну, разве не странное имя для города? Красный Прут. А Дес-Мойнес в Айове? Просто с ума сойти можно.

— Действительно, — сказал Росси. — Но в честь кого или в честь чего назван Пейтон-Плейс?

— В честь одного парня, который еще до Гражданской войны построил здесь замок, — неохотно сказал Кори.

— Замок! — воскликнул Росси.

— Да. Самый настоящий замок. Каждый камень и каждую балку для него привезли из Англии.

— А кто он был, этот Пейтон? — спросил Росси. — Герцог-изгнанник?

— Не, — ответил Кори. — Просто парень с лишними деньгами. Извините, мистер Росси, у меня дела на кухне.

Старик в конце стойки хохотнул.