Пейзанизм

   Вот теперь можно и говорить. О том, что "бритва Оккама" в контрразведке не работает. Что надо использовать "полный перебор" в формулировке "папаши Мюллера": "Верить нельзя никому. Мне - можно".

  -- Соглядатаев было двое. Может и еще есть, но двоих я знаю. Один - Потаня. Его использовали "в тёмную". Он встречался со своей любовницей. Та, постоянно избиваемая мужем, согласилась передавать сказанное Потаном Паукам. Зовут её Шарка. Так? Мужа её, отца Потана, звать Хрысь. Откуда знаю? Слушай дальше. Есть еще один... человечек. Пастух наш, звать Хотеном. Сегодня он с какой-то бабой в лесу встречался. Поимел её, поболтал - и сам назад в стадо. Баба после ушла за Угру в Паучью весь. Вот он и рассказал этой бабе и про "межевые версты", и про Потана в порубе. Сам слышал. А у вас тут что?

   Тяжёлый вздох Акима был, как мне сперва показалось, единственным и исчерпывающим ответом. Однако - отнюдь. Аким говорил медленно, через силу. Иногда повторяясь или надолго замолкая. Смысл прошедшей сегодня встречи "на высшем уровне" сводился к полному восстановлению статус-кво и отказу от взаимных претензий. Очередному восстановлению и таковому же отказу. Таких соглашений за время существования Рябиновки было с десяток. О "межевых верстах" речь не шла. Поскольку Хохряк, злорадствуя, сообщил новость.

   Вчера к вечеру в Паучью весь забрёл мимоходом один из приказчиков княжьего наместника из Елно. Ехал мужичок по своим делам и заглянул своих местных родственничков-свойственничков навестить. Среди разных разностей вспомнили и о Рябиновке. В этом году заканчивался данный Акиму при получении надела срок безналогового существования. Теперь пришло время определяться - или Аким получает боярство, или становиться податным. В Елно уже решили что Аким Рябина на боярина не тянет. Стало быть, будет хуторянином. "Житьи люди". Платить подати и справлять повинности. Тщательно и долго лелеемая мечта Акима выбиться в "вятшие" - накрывалась. Медным тазом. Аким так надеялся, несмотря на все обиды и несправедливости десятилетней давности, пробиться, доказать всем своим прежним друзьям и недоброжелателям... Хотя бы Ольбега "вывести в люди"... А так - будет внучек стоять навытяжку перед всяким княжьим и боярским человеком, в затылке чесать да спину под кнут подставлять.

   Я никак не мог понять все глубины Акимовой тоски. Пришлось деду прочитать бестолочи в моем лице целую лекцию. О землевладении на Руси.

   На Руси земля - разная. Кажется очевидная истина. А вот до моих современников доходит с трудом. Разная не в смысле качества: супеси с суглинками попаданцы не различают вообще. Но хоть берёзовый лес отличат от елового. Наверное.

   Но главное, в чем попадуны и попаданки "ни ухом, ни рылом", - земля разная и по владетелям своим.

   На обывательском уровне моими современниками всегда предполагается личная форма собственности. "Все моё ношу с собой". Что унёс - то твоё. После падения коммунистов в народное сознание хоть с трудом, но пробивается и понятие частной форма собственности. Что-то, что в кармане не унести, что является "средством производства", а не закуской к праздничку.

   Например, свой кусок земли, на котором сажают картошку и продают на базаре.

   Так вот - такой собственности на землю на Святой Руси почти нет.

   До корпоративной собственности мои современники тоже почти доросли. На уровне законов, но не массового сознания. Общенародную - похерили. Коллективную - почти. Поскольку - "от коммуняков все это. Свят, свят...".

   А Святая Русь именно и есть общенародная собственность. В форме корпоративного имения "Рюрик и сыновья".

   Внутри этого корпоративного владения есть конкретные "хозяйствующие субъекты". Причём, весьма ограниченные в своих правах владения и даже хозяйствования.

   Есть земля монастырская. Тоже корпоративная форма собственности, почти полное право владения.

Но... "почти" потому что не наследуется. У монастыря наследников нет. Не закладывается и иными способами не отчуждается. И не продаётся - нельзя. Ибо - дар есть. Дар от владетеля земного царю небесному. Поэтому и налогами не облагается.

   Земля боярская. Вотчины. Тут владение, отягчённое условиями. Термин моего времени: условное владение. И наследуется, и отчуждается. Но только по суду. По княжескому. Не продаётся. И не дробится. Ибо условие владения: "служба". А службу боярскую: выставить столько-то конных, столько-то пеших воинов, оружных, добрых, доброконных - без смердов не исполнить. Смерды на земле сидят. Нет вотчины - нет смердов - нет дохода - нет боярской дружины - нет боярина. Беспоместного боярина не бывает. Точнее - у них название другое: боярские дети. Второй сорт с надеждой на лучшее. Повезёт - выбьется в бояре, не повезёт - осмердячится. Или вообще в холопы попадёт. Может, и сам продаться. А пока большинство из этих "детей" - служит. Кто князьям, кто настоящим боярам.