Пейзанизм

   Вид напарника впечатлял: широко открытые глаза, отвалившаяся челюсть. Он весь вытянулся туда, к огненным воротам. Но ремни -- не пускают.

   Вот это, вид привязанного к столбу, висящего на связанных руках и -- тянущегося всем телом мужика, несколько привело меня в чувство. Мы сюда зачем пришли? - Производить выемку душ. Наши души будут вынимать. Сухан, похоже, для этой... экстрадиции вполне созрел. А со мной... нет, лядины лядские, мне хоть какой цирк покажи, а душу вынуть не сможете. Потому что у меня души нет. Не-ту-ти. У меня вместо души - психо-информо-матрица. "Нельзя объять необъятное". Тем более нельзя "отъять" отсутствующее.

   "А ударник гремит басами
   Трубач выжимает медь
   Думайте сами, решайте сами
   Иметь или не иметь"

   Вот я и не имею. А дальше решать вам -- сможете вы мою матрицу вынуть, проглотить и переварить. Или - подавитесь.

   Моя матрица представилась мне в виде такого... кубика Рубика. Непрерывно перещёлкивающегося, меняющего расположение окрашенных квадратиков на своих гранях. Волхв в медвежьей амуниции в моей воображаемой картинке задумчиво рассматривал это чудо технологии и геометрии. Потом открыл пасть и попытался проглотить. Ага. Я повысил скорость мелькания окрашенных фрагментов, добавил оттенков красного. Некоторые квадратики разогрелись и просто светились от жара. Мишка в моем внутреннем кошмаре зажмурился, распахнул пасть и... загрёб кубик моей души в себя лапами. А фиг вам. Я добавил воображаемому кубику моей личной психо-матрицы четвёртое измерение. В виде множества кубиков, образующих светящийся и медленно гаснущий след траектории движения. След вылетел наружу из мишкиного голядского брюха и стал завиваться вокруг волхва. Все быстрее и запутаннее. Ускоряя движение и перещёлкивание. Получающаяся паутина светящегося следа становилась все гуще, пока не превратилась в кокон. Плотный такой пёстренький кокон, который полностью закутал медвежье подобие. А потом кокон начал усыхать и стягиваться. Из-под него доносился постепенно затихающий медвежий рык. Кокон несколько раз дёрнулся, в разных местах из него чего-то пыталось выпереть. Потом -- затих. Все. Можно снять шляпу и произнести надгробное слово. Вот какой я молодец - Велесовых слуг одолел. В собственном воображении. Теперь остался пустяк -- та же победа, но в реале.

   В реале было... реально. Дед возвращался. Мне его не было видно -- пламя костров поднялось, сменило цвет на более тёмный. Стало более шумным и неоднородным. В кострах что-то прогорало. Что-то проваливалась внутрь. Но сквозь всю эту огненную и шумовую суету шел дед. Не видно, но слышно. Над поляной, над шумом огня, над ритмичным мычанием зрителей все сильнее, чётче, подавляя все - звучал бубен. Не тот глухой короткий звук, который был в начале -- звонкий, чёткий. Все ближе к колокольному. Бум, бум, бум.

   Волхв делал два шага и подпрыгивал. Когда почти трёхметровая громадина с места подпрыгивает на метр... А когда знаешь, что внутри у неё немощный дедуля, которого только что вот тут же под руки водили... Волхв вышел на середину поляны и, продолжая бить в бубен своей колотушкой, стал поворачиваться. Медвежья голова медленно, сектор за сектором, сканировали окрестности. Понятно, что чучело. Медвежий череп, обтянутый медвежьей же шкурой. Но в этом черепе светились глаза! Тускло-красным. Две светящиеся в густой тёмной шерсти точки.

   Фигура вымётывалась в высоту. Рушилась обратно на землю. И замирала. Никакой лёгкости, легкоатлетической, гимнастической грации. Мощные косолапые ноги. Мощные кривые когти на лапах, впивающиеся в землю. Два тяжёлых, косолапых шага. В раскачку, с глухим порыкиванием. Так идет царь зверей, так идет Велес, так идет смерть. Не торопясь, неотвратимо и неостановимо. Никаких кружений, поклонов. Только короткие повороты головы, морды влево-вправо. Полуприсяд -- новый прыжок.

   Бубен! Когда волхв повернулся в мою сторону я разглядел -- вместо грязно-белой кожи, как было в начале, был рисунок. Проступил от всего этого. От кормления молоком, от согревания огнём. Поверхность бубна была разделена горизонтальными полосами на три части. В верхней -- силуэты птиц, в средней -- две коровки с гипертрофированными выменями, в нижней -- несколько человеческих скелетов. А в середине средней полосы, в середине всего бубна, в его сердце -- красное кольцо. И в нем -- красная же оскаленная голова медведя. Глазки у медведя маленькие, не выразительные. Но здесь... они смотрят на тебя, всегда, отовсюду. Злобно и неотрывно.

   Дед сменил бой. Теперь колотушка била в нижнюю и среднюю полосу. Но не в сердце бубна. Бум-бам, бум-бам. Снова коротко зазудела струна. И сразу два волхва шагнули к Сухану. А он так и висел, привязанный к столбу. Выпученные глаза, открытый рот. Слюна вон на подбородке.