Пейзаж, нарисованный чаем

– От ваших взглядов, доктор, остаются рубцы, как от вашего хлыста. Но если вы будете так пялиться на меня, вы увидите то, что вам не стоит видеть, – через мои глаза видно слишком глубоко. Лучше наденьте темные очки…

Вида же в это время наблюдает за своим земляком с обритыми ушами и засученными рукавами, видит, как глаза его заполняет тоска, и тоска эта столь крепка, что ею впору точить ножи и чистить ложки.

– Чем внимательнее я приглядываюсь к вам, тем отчетливее вижу, что ваше лицо, как год, – говорит он Виде, пристраивая театральный занавес, -на нем все четыре времени года.

– Какое сейчас, по вашему мнению, время года на нем?

– Лето. Тихое, как спальня.

Он целует ее и уходит к своим куклам.

У представления два названия:

ЗВЕЗДА, ИЛИ ВЕРТЕП

На освещенной сцене – звезда, которая медленно движется с Востока на Запад, в яслях лежит новорожденный Христос, возле него, перед входом в пещеру, – Богоматерь. К яслям подходят Ягненок, Яблоня и Река Иордан -поклониться новорожденному царю. Богоматерь поет младенцу:

Из звезд церковь построю,

Из Месяца – белые врата церкви,

Очами напишу иконы,

Умом литургию запою,

На коне подъеду к церкви,

С коня церковь копьем отворю…

ЯГНЕНОК (поднимает книгу): Вот Ветхий Завет будущая кровь Христова. Кровь того, кто лежит в яслях, новорожденный. Есть у него на небе отец, но нет матери.

РЕКА ИОРДАН (поднимает другую книгу): Вот Новый Завет, будущее тело Христово. Тело того, кто лежит в яслях, новорожденный. Здесь, на земле, у него есть Мать, но нет Отца.

ЯГНЕНОК: Он искупит все будущие и прошлые грехи людские, искупит даже их прародительский грех, изгнанных вернет обратно в рай. Омыв свою божественную искру в людской крови, он спасет человека и отдаст свою кровь и тело свое ради него.

ЯБЛОНЯ: Это не значит, что он и меня спасет. И тебя, вода, и тебя, скотинка! Здесь не наша игра и не наша звезда.

ЯГНЕНОК: Почему ты так думаешь?

ЯБЛОНЯ: Ветхий Завет – не наша кровь, а Новый Завет – не наше тело. Мы не из рода человеческого, на нас нет прародительского греха, нас не изгоняли из рая. Христос не воплощался в плод, воду или руно, которые суть наши кровь и тело. Мы обойдены его магической силой искупления, ибо нас не касается перечень грехов, и мы должны жить своей собственной жизнью. Зачем нам нести наказание за чужие грехи? Мы должны создать свой собственный мир, свободный от людских грехов и от мира людей. Потому для нас нет спасения в муках Христовых и в его жертве. Жертвою будем мы. Если не найдем своего искупителя.

РЕКА ИОРДАН: Но Адам крестил нас. Адам дал нам имена.

ЯБЛОНЯ: Первый человек дал нам имена до того, как был изгнан из рая и совершил свой грех; в пору невинности он своей свободной и доброй волей владел нами, животными, водами и растениями так, как владеет невинная душа своими чувствами. Но теперь, когда он делами рук своих испортил воды, растения и живность, и ныне, когда он хочет пойти дальше и загрязнить Вселенную, разве не лучше отделиться нам от него? Разве не лучше, чтобы за звездами шли мы – растения, воды и бессловесные животные, мы, кто не уничтожает мир вокруг себя? Это предначертано в книгах. «Если, как орел, вознесешься и среди звезд сотворишь себе гнездо, и оттуда я тебя свергну», – говорит Господь, но так он говорит им, людям. А не нам. Нужно отделиться от человечьей звезды, которая покуда ведет нас, и повернуться к собственной путеводной звезде и собственной судьбе. Посмотри, сколько их на небе -выбирай!

ЯГНЕНОК: На прощание, прежде чем вернем людям имена, которыми нарек нас Адам, откроем потомкам Адама две вещи, о которых они не знали до сих пор.

Река Иордан: Первое. Из семи дней творения четыре дня были успешные и три неудачные. Только один день перевесил все и сделал из этого мира удачный мир. Это был день седьмой, день, когда Творец отдыхал и ничего не создал.

ЯБЛОНЯ: Второе. Обрати внимание на свою мысль. Ты не знаешь ее. Наиболее приятна она, когда остается без движения, зато лучше всего, когда движется. Ибо мысль может и стоять на месте, и двигаться. Стоять она может всегда (прошедшее и будущее не может расти и изменяться). Двигаться мысль может лишь в данное мгновение, следовательно, пока стоит время. Если мысль движется, наиболее важен ее пятый шаг:

До этого она еще или несовершенна, или неглубока, после пятого же шага она тебя утомит. Обрати внимание, следовательно, на пятый шаг! После пятого шага, уставший, ты не сможешь больше следить за своей мыслью, потому что она станет или слишком сильна и быстра, или слишком отдалится от тебя.

На седьмом шагу мысль угасает и превращается в любовь…

Этими словами представление завершилось, какое-то мгновение Вида сидела в темноте и думала о своем земляке. Каждый вечер теперь она читает его книги и каждый вечер раскаивается, что загубила время переводя книги других.