Пейзаж с ивами

Сзади, из большого зала, доносилось монотонное пение буддийских монахов. Они сидели у высокого погребального ложа, куда для последнего прости положили Мэя, и совершали обряд, сопровождая пение резкими ударами в деревянные гонги в форме черепов. Двоюродный брат покойного принимал немногочисленных соболезнующих, сумевших прийти. Большинство из них представляли благотворительные учреждения, столь щедро поддерживаемые Мэем при жизни, но явилось и несколько значительных лиц. Высокая, стройная госпожа Мэй в белом траурном одеянии скромно стояла поодаль. С высоких стропил свисало множество белых полотен, на коих крупными иероглифами перечислялись разнообразные добродетели усопшего. Судья Ди отдал ему последнюю дань уважения, добавив горсть ароматного порошка в большую бронзовую курильницу на алтарном столе перед ложем. Однако вскоре судья вместе с Tao Ганем вышел на террасу – от едкого запаха крепких индийских курений у него разболелась голова. В саду воздух был не менее жарким, но тишина и безлюдье казались отрадными после мрачной обстановки зала.

– Удивительно, – вдруг пробормотал судья Ди. – Всего три недели назад на этой самой террасе я пил чай с Мэем и он рассказывал, что сам наблюдал за посадками в этом саду. Каким же талантливым он был человеком! Посмотри, как удачно расположены эти кусты молодых побегов бамбука на груде заросших мхом камней! – Он вдохнул тонкий аромат миндальных деревьев в цвету. – Изобилие белых цветов в городе мертвецов кажется не очень уместным, верно, Tao Гань? – Судья погладил длинную бороду и с тяжелым вздохом добавил: – Но ты сейчас говорил о госпоже Мэй… да, она замечательная женщина! Хотелось бы мне знать, каковы ее планы. Я советовал закрыть этот дом и переехать в горное имение.

– По-моему, госпожа Мэй решила поселиться в другом городе, мой господин. Наследник привез с собой несколько слуг, и сейчас они пакуют вещи госпожи Мэй.

– Что ж, у господина Мэя было по дому чуть ли не в каждом крупном городе, и его вдова может выбирать. – Судья ненадолго погрузился в раздумья. – Я давно хотел взглянуть на место, где произошел несчастный случай. Раз уж мы здесь, давай сделаем это, тем более что госпожа Мэй, как ты мне только что сказал, собирается уезжать. Почти все соболезнующие уже ушли, и… – Он вдруг умолк и положил руку на плечо Tao Ганя. – Смотри!

Судья взволнованно указал на несколько белых цветков миндаля, что сорвались с ветки и медленно опускались на мраморную ограду террасы, потом встал и поднял руку:

– А в воздухе действительно ощущается легкое дуновение!

Tao Гань, прищурясь, взглянул на небо:

– Да, похоже, это большое темное облако немного сдвинулось, мой господин!

– Милосердное Небо, значит, погода изменится! – возликовал судья. – Ну что ж, пойдем отыщем домоправителя.

Во дворе еще стояло несколько групп гостей, занятых негромкой беседой. Судья приблизился к домоправителю, прохаживающемуся у ворот, и велел отвести их с Tao Ганем в большой зал восточного крыла.

Старик но длинному проходу вывел их во внушительных размеров зал. Массивная мраморная лестница вела на верхний этаж, окруженный балконом с красной лакированной оградой в виде причудливой решетки. С тяжелых стропил сводчатого потолка свисал огромный красный фонарь, заливая весь зал приятным рассеянным светом. Довольно крутая лестница с мраморными перилами высотой всего в два чи выдавала пристрастие хозяина к древним канонам зодчества. Через равные промежутки вдоль перил стояли колонны, увенчанные резьбой в виде бутонов лотоса. Наверху с обеих сторон от лестницы штукатурку стен скрывал шелк, расшитый сценами из легенд и преданий. В дальнем конце зала зиял круглый дверной проем, так называемая лунная дверь с решетчатыми створками, затянутыми тонким белым шелком. У лунной двери стоял высокий резной стол черного дерева с вазой для цветов.

Домоправитель указал на левую нижнюю колонну.

– Вот тут и нашли хозяина, мой господин, – глухо пробормотал он.

Судья, кивнув, оглядел беломраморные ступени.

– Да, подъем тут крутой, – заметил он. – Полагаю, библиотека господина Мэя где-то наверху?

– Да, мой господин. В самом большом покое из всех, что расположены вдоль балкона, напротив лестницы. Остальные комнаты меньше и используются в основном как склады.

Выгнув шею, судья с любопытством посмотрел на гигантский красный фонарь. Каждую его сторону украшал крупно начертанный иероглиф, один из которых означал «Счастье», другой – «Процветание».

– Как вам удается зажигать этот фонарь? – полюбопытствовал судья.

– Ах, это очень просто, мой господин! Каждый вечер в семь часов я поднимаюсь на балкон и длинной палкой с крюком подтягиваю к себе фонарь, потом удаляю огарки свечей и ставлю новые. А поскольку я использую толстые храмовые свечи, их хватает до самой полуночи.

Tao Гань пощупал заостренную грань колонны у подножия лестницы.

– Даже если бы господин Мэй не ударился головой об эту колонну, – сказал он, – одного падения хватило бы, чтобы его убить. При такой высоте любой удар головой о ступеньку или об пол мог оказаться смертельным.