Пека о себе, или Футбол начинается в детстве

Вместе с зенитовцами я вновь побывал в Киеве в мае 1941 года, полностью восстановив спортивную форму: «Игру гости начали в стремительном темпе. Киевляне даже не успели опомниться, как были прижаты к своим воротам. Натиск ленинградцев заставил все линии динамовцев, даже нападающих, оттянуться в тыл. На 11-й минуте прекрасно игравший Дементьев забил первый мяч». Игра закончилась вничью 2:2. В этом чемпионате зенитовцы победили московский «Спартак», выиграли у «Профсоюзов-1». 22 июня нам предстояло играть с московскими динамовцами, но матч не состоялся. Началась Великая Отечественная война.

Игроки «Зенита» и их семьи были эвакуированы вместе с Ленинградским оптическим заводом в Казань. В составе «Зенита» выехали: Борис Левин-Коган, Алексей Пшеничный, Николай Копус, Александр Федоров, Леонид Иванов, Василий Сидоров, Евгений Одинцов, Виктор Бодров, Виктор Смагин и другие.

Мы с женой, как и большинство советских людей, думали, что война закончится нашей победой месяца через два-три. Поэтому в Казань уезжали с легким чемоданчиком, в летней одежде, взяв лишь кое-что из детских вещей. Это оказалось непростительным легкомыслием. Поэтому три года жизни в суровом климате в сельской местности (из Казани нас перевели в деревню Дербышки) моя семья перенесла особенно тяжело. Последствия такой жизни сказались — у жены после войны заболело сердце, потом началась бронхиальная астма.

По приезде в эвакуацию мы, бывшие игроки «Зенита», работали на лесозаготовках, строили бараки для семей работников завода. Затем я уже был поставлен к токарному станку — изготавливал сложные снаряды с оптикой. Жизнь была тяжелой, полуголодной, впрочем, как и у большинства советских людей в то время. После окончания войны я был награжден двумя медалями: «За трудовую доблесть» и «За доблестный труд во время Великой Отечественной войны».

После разгрома немецко-фашистских войск — под Сталинградом стала понемногу оживать и спортивная жизнь страны. По договоренности тренера зенитовцев Лемешева с директором завода, на котором мы работали, футболисты приступили к тренировкам еще раньше. В качестве тренировочного «зала» использовали неэксплуатировавшийся склад-сарай с асфальтированной площадкой размером примерно 80 на 30 метров и высотой потолка около 20 метров. Помещение не отапливалось, освещалось тусклой лампочкой, подвешенной где-то под потолком. Крыша подпиралась многочисленными столбами, которые не только мешали, но делали тренировочные занятия небезопасными. На один из таких столбов налетел Евгений Одинцов. К счастью, все обошлось. Но мы были рады даже такому помещению. В зимнее время тренировались после работы по 2–3 часа. В импровизированных воротах из досок стоял молодой вратарь Леонид Иванов.

В 1943 году с разрешения директора завода совершили поездку в Среднюю Азию, где встречались с местными командами. Денег, конечно, за эти игры не получали. Правда, удалось привезти немножко продуктов для наших голодающих в Дербышках семей. В Ташкенте я встретился с Михаилом Павловичем Бутусовым. Сюда он эвакуировался с семьей из Киева, где работал тренером «Динамо». Был он худ, выглядел болезненно. Мы обнялись, расцеловались — старые обиды стерлись, забылись, показались мелкими в сравнении с тем, что приходилось испытывать в военное лихолетье. Он признался, что был передо мной виноват. В Алма-Ате повстречал другого известного футболиста — Иосифа Лившица, игравшего здесь за команду «Динамо».

В 1944 году возобновились официальные футбольные матчи, возрождались старые команды, появились новые. Нас, нескольких зенитовцев, перевели из Дербышек на завод в подмосковных Подлипках. Здесь была создана подмосковная команда «Зенит», которую возглавил один из лучших тренеров страны Константин Павлович Квашнин. Под его руководством успешно выступали московские команды «Динамо», «Спартак», «Торпедо». Он знал все тонкости футбола и, что немаловажно, умел отбирать игроков. Кроме зенитовцев — меня, Иванова, Левин-Когана, Бодрова, Федорова, Смагина, Яблочкина, — Квашнин включил в команду нескольких футболистов из московского «Спартака» — Николая Гуляева, Константина Рязанцева, Алексея Соколова, привез с собой юного Сергея Сальникова.

Приехали мы в Подлипки прямо в рабочей одежде — ватниках, сапогах. Вскоре приступили к тренировкам. В составе этой команды я участвовал в товарищеских встречах и календарных играх на первенство Москвы. После снятия блокады Ленинграда зенитовские футболисты уехали в родной город. Я не смог вернуться вместе с ними в Ленинград — слишком свежи были раны от утрат, которые понесла там наша семья.