Пекарня Чудсов. Щепотка волшебства

– И где же нам его раздобыть? – спросила Роз.

Гус задумчиво прищурился.

– С моей дражайшей первой супругой Хиллари мы частенько шептали друг другу милые нежности, когда ловили мышей на берегу Темзы в Лондоне, – промурлыкал он.

Гус верно подметил: влюбленные парочки обожают гулять у воды. Выставочный центр, где проходил конкурс, находился всего в нескольких кварталах от Сены – извилистой реки, петлявшей через весь Париж.

Роз благодарно погладила серую шерстку под подбородком Гуса. Если коты могут выглядеть застенчиво, то в эту минуту Гус определенно застеснялся.

– Спасибо, – сказал он. – А теперь ступайте.

* * *

Набережная располагалась в трех минутах ходьбы от муниципального выставочного центра, однако Алфи всю дорогу ныл и канючил:

– Зачем вы меня с собой тащите? Готовить будете вы, а я, значит, просто смотреть? Вас-то небось покажут по телевизору! Это я должен стоять перед камерами! Такой шанс начать карьеру стендап-комика. Но нет, все самое интересное, как всегда, досталось вам двоим.

Роз бросила взгляд на Тима, затем виновато опустила глаза на банку из синего стекла, хорошенько смазанную изнутри миндальной пастой. Алфи сказал правду: ему редко выпадала возможность сделать что-то существенное. А если и выпадала, то он непременно умудрялся все испортить.

– Хочешь сам собрать шепот влюбленных? – предложила Роз. – И вообще, ты можешь горлышко за сбор всех специальных ингредиентов. Мы с Тимом печем, ты добываешь для нас ингредиенты, а после победы мы представляем тебя в прямом эфире, и ты начинаешь карьеру стендап-комика.

Тим посмотрел на сестру как на сумасшедшую, зато Алфи моментально перестал хныкать и расцвел. Он забрал у Роз банку и стал баюкать ее на груди, словно младенца.

Лучи утреннего солнца сверкали на покрытой рябью поверхности реки; казалось, будто кто-то вылил в Сену бочку жидкого серебра. Роз пришло в голову, что это, возможно, самое романтическое место из всех, где она побывала, пожалуй, даже романтичнее, чем Воробьиная гора в Горести-Фолз. Она вообразила, как они с Девином Стетсоном заживут в домике на каменной набережной: Роз будет печь круассаны для гуляющих вдоль реки, а Девин – играть на гитаре, и прохожие станут кидать ему в шляпу монетки.

Прикидывая, где лучше выстроить дом, Роз заметила мужчину и женщину, которые шли рука об руку. Они так нежно и пристально глядели друг на друга, что мужчина споткнулся о вывалившийся из бордюра кирпич и упал на колени. Женщина засмеялась, помогла ему подняться и поцеловала в щеку.

– То, что нужно! – обрадовалась Роз.

Алфи кивнул, бросился за парочкой и пристроился следом. Он открыл банку и направил горлышко в сторону влюбленных, стараясь держаться так близко, чтобы только не налететь на них. Несколько секунд эта схема работала, но потом Алфи чихнул, и мужчина резко обернулся.

– Эй, ты что делаешь? – нахмурился мужчина.

Алфи захлопнул крышку, чтобы внутрь не попали отнюдь не нежные выражения.

– Я, это…

– Прошу извинить моего брата, – заговорил подскочивший к ним Тим. – Он ловит светлячков.

– Но сейчас ведь день, – заметила женщина.

Тим закрыл уши Алфи ладонями и шепотом сообщил:

– Он думает, что ловит светлячков. У бедного мальчика галлюцинации, ему повсюду мерещатся светлячки. Везде носит с собой эту банку и ловит в нее воздух. У нас не хватает мужества сказать ему правду…

Мужчина и женщина сочувственно закивали, Тим убрал руки с ушей Алфи.

– Лови, лови светлячков, малыш, – сказал мужчина и взъерошил рыжие кудри Алфи.

Помахав на прощание, парочка направилась к Эйфелевой башне.

– Я все слышал, – обиженно промолвил Алфи. – Спасибо, что выставили меня чокнутым.

Роз и ее братья уселись за столик в уличном кафе с видом на реку. Официант в накрахмаленной белой сорочке, черных брюках и белом фартуке принес меню.

– Мерси, – покраснев от смущения, сказала Роз.

Она знала несколько слов по-французски, но акцент выдавал в ней иностранку.

– Дё рьян[16], – отозвался официант.

Через два столика от Чудсов Роз заметила еще одну пару: мужчину с шапкой волнистых седоватых волос и элегантную даму в красном шелковом платье. На кисти женщины что-то сверкнуло – так ярко, что Роз поначалу решила, будто это циферблат часов. Однако блестящий предмет был не на запястье, а на пальце дамы, и Роз догадалась: это бриллиант, самый крупный из всех, что ей доводилось видеть.

– Посмотрите на тех двоих, – шепнула она братьям.

Женщина перегнулась через стол и мягко взяла своего спутника за подбородок.

– Жё те кит[17], – сказала она.

– Нё ме кит па![18] – ответил мужчина.

Алфи кивнул и, пригнувшись, проскользнул к тому столику, за которым влюбленные обменивались милыми нежностями.

– Вот это да! – восхитился парой Тим. – Я даже подумываю бросить испанский и заняться французским.

Алфи спрятался под столиком и открыл банку.

– Жё те кит, – повторила женщина.

– Нё ме кит па, – вновь произнес мужчина.

На глазах Роз миндальная паста в банке начала медленно сереть. «Странно», – подумала девочка. Она всегда считала, что любовь алого цвета.