Пехота бессмертна

Идём дальше через центр села на передовые позиции обороны. Прислали нас вчера вечером. Дээнэровский комбат с позывным «Сухарь» определил, где мы будем располагаться. Его глаза источали грусть и печаль всего народа Донбасса, когда он глядел на наш разношёрстный «партизанский отряд» мобилизованных. Утром мы должны были «разбавить» его бойцов на позициях, чтобы часть из них хоть немного отдохнула. Атаковал противник регулярно.

– Ром, а зачем ты в эту срань добровольно впрягся? – спросил меня идущий сзади пулемётчик. В миру установщик кондиционеров.

– Знаешь, Гена… Это мой долг! Слыхал про такое слово? И я рад, что попал именно в это село. Очень рад! – через плечо ответил я бойцу.

– Тридцать пять лет, а ума у тебя нет, Рома! Чему радуешься-то?! – не унимался Гена.

– Жизни радуюсь. Не обращай внимания.

Ещё с минуту я слушал недовольное бурчание бойца за спиной.

Так, мне сюда на минуточку:

– Общая команда! Двигаетесь дальше по улице в том же порядке! – Я нашёл то место, где хотел побывать с самого детства.

А вот и он… Я пробежал вперёд к побитому осколками памятнику воинам Великой Отечественной войны. Хмурая фигура солдата с ППШ на груди стояла в вечной минуте молчания над братской могилой. Взглядом я нашёл нужную мне фамилию.

– Ну здравствуй, старший сержант Самойлов… Видишь, какая судьба…

– Кто?

– Прадед… Стоп! Какого хрена?! Почему скучились?! – Все отделение стояло за моей спиной.

– Да мы это… – промямлил Гена, делая вид, что поправляет целик на пулемёте.

Только я хотел устроить матерную лекцию о недопущении привлечения вражеской артиллерии на скучившуюся толпу, как ожила радиостанция:

– Пеленг – Сухарю, – зашипел в рации встревоженный голос комбата, которому мы были приданы.

– На связи Пеленг.

– «Немцы» зашевелились. Ты скоро?

– Пять минут.

– Принял. У тебя сколько человек воевать могут?

Я перевёл взгляд на отделение. Все стояли с полной уверенностью и решимостью в глазах.

– Все могут.

Туман 27.12.2022

Я последний…

Командир штурмовой группы с позывным «Бруклин» из укрытия в ТР-4[2] рассматривал рубеж предстоящей атаки. Уткнувшись в полуразрушенный кирпичный забор частного дома, стояла подбитая БМП-2[3] соседнего подразделения, которая частично скрывала позиции врага. Они вчера уже пытались взять опорник врага, но БМП получила два попадания из РПГ[4]. Парням пришлось отойти. Экипаж БМП погиб от стрелкового огня противника при эвакуации из подбитой машины. Неизвестной оставалась только судьба механика-водителя. Облетая коптером место боя, у боевой машины заметили только два тела.

– Тубус, ответь Бруклину.

– На приёме.

– Начинайте работу по намеченным координатам. Работаешь до команды «Завеса». «Птица» в небе. Подкорректирует.

– Принято. Конец.

Через 5 минут на позиции врага безостановочно начали сыпаться 120-мм мины.

– Пошли.

Две штурмовые четвёрки с белыми повязками быстрыми перебежками через развалины домов начали сближаться с опорником противника.

Двигаясь у БМП, Бруклин, сильно рискуя, заглянул на место механика-водителя. Его там не было. Рядом с машиной лежало два трупа других членов экипажа.

– Потерпите, братишки. Скоро вас вывезем.

Подобравшись на дистанцию, когда осколки минометных мин уже били в единственную оставшуюся стену дома, которая укрывала штурмовиков от глаз противника, Бруклин дал команду миномётчикам: «Завеса».

Дымовые мины скрыли группу от возможного флангового огня противника с соседней улицы.

Группа пошла на штурм. В траншею полетели гранаты. Враг не успел прийти в себя от минометного обстрела и вяло огрызался из автоматов. Один пытался отбрасываться гранатами, но был уничтожен очередью из автомата уже ворвавшегося в траншею штурмовика. На позиции осталось 6 тел погибших укропов.

– «Птица», что наблюдаешь?

– На связи «Птица». Трое в глубь двора отступили по ходам сообщения. Видимо, раненые. В подвал забежали. Рядом больше никого. Работай, Бруклин. Я осматриваюсь.

Три штурмовика и Бруклин расположились у входа в подвал. Остальные заняли позиции для отражения возможной контратаки врага.

– Эй, ушлёпки! Сдаваться собираетесь? – Бруклин деловито разгибал усики гранаты.

В ответ последовала длинная автоматная очередь из подвала. Осколком кирпича Бруклину поцарапало щёку.

– Суки. – Граната полетела в подвал, а за ней ещё две.

Отработав в глубь подвала из автоматов, бойцы аккуратно зашли вниз.

– Я последний… Сдаюсь! Не убивайте, пожалуйста… – Раненый лейтенант ВСУ лежал под телом погибшего побратима.

Ранения оказались смертельными. Враг не дожил даже до эвакуации из подвала. Найденный у него ПМ[5] перекочевал к одному из штурмовиков.

– Командир! Подойди сюда!

Рядом с подвалом у разрушенного дома бойцы откидывали куски кирпича, под которым находилось тело в пиксельном промасленном камуфляже. Руки и глаза были замотаны жёлтым скотчем. Нога перетянута жгутом Эсмарха. Голова прострелена. Стреляли в затылок. Судя по входному и выходному ранению – из пистолета.

– Хворост, ответь Бруклину.

– На приёме.

– Подтягивайтесь на позицию. Мы её взяли. Механика твоего тоже нашли. «Двухсотый».

– Принял…