Пехотинец в Сталинграде. Военный дневник командира роты вермахта. 1942–1943

Маленького с крепкой фигурой и темными глазами звали Петр, а худого и более рослого – Павел.

Я приказал Жушко присматривать за ними обоими.

Где же штурмгешютце? Час давно уже прошел. Ага, вот я уже слышу их! Мой сосед тоже слышит лязг гусениц и понимает, что бой вот-вот возобновится.

Когда машины подошли к нашим позициям, из люка первой из них показалась голова командира. Одновременно второе орудие сместилось правее, туда, где находилось отделение фельдфебеля Гроссмана.

– Мне пришлось потратить немного больше времени, но сейчас мы можем снова двигаться вперед. На передовой что-нибудь изменилось? – спросил командир первой боевой машины.

Я коротко сообщил ему, что произошло за прошедший час. Я рассказал и о результатах своих наблюдений за улицей, о том, что сообщили пленные по поводу численности противника. После этого лейтенант Хемпель заметил:

– Второе орудие докладывает, что у них там все готово.

– Тогда вперед!

Взревел двигатель, завертелись гусеницы, и тяжелый колосс, без которого нам было бы гораздо труднее, тронулся с места. Мы дождались, пока машина Хемпеля вырулит на улицу, что вела к Волге. А потом, как мы уже делали раньше, рассеянным строем двинулись за машинами справа и слева. Нас «приветствовал» огонь винтовок. Теперь у противника появились цели. Хемпель остановил машину, так как понял, что мы не можем продолжать движение. Мои солдаты по обеим сторонам улицы снова открыли огонь по целям по мере их обнаружения. К нам присоединились даже тяжелые пулеметы и минометы 8-й роты. Но мы не могли продвинуться вперед, потому что противник вел огонь со всех направлений. В нас стреляли с верхних этажей, потом мы попали под огонь справа, потом слева и спереди от нас. Кажущаяся тишь и гладь, что царила здесь всего несколько минут назад, внезапно и сразу превратилась в полную противоположность.

Противник не упустил свои возможности. Вдруг позади нас появились запыхавшиеся наши солдаты. Рядом со мной возник гауптман, который представился, пытаясь отдышаться:

– Функе. Я командир 5-й роты, которая получила приказ из батальона поддержать вас.

По тому, как он себя вел, я понял, что у гауптмана не было боевого опыта или почти не было. Я ответил:

– Холль. Командую 7-й ротой.

– Я знаю. Почему мы не наступаем? Мы должны двигаться вместе с штурмовыми орудиями и продолжать атаку.

И что я мог сказать этому человеку в такой ситуации в присутствии своих солдат, некоторые из которых стояли совсем рядом?

Этот офицер был в чине гауптмана, а я всего лишь лейтенант.

– Герр гауптман, вы должны держаться от штурмового орудия на некотором расстоянии. Если вы не будете его соблюдать, вы – покойник!

Но этот идиот и не собирался следовать моему совету. Он приказал отделению из своей 5-й роты двигаться за StuG III, и уже через секунду за штурмовым орудием скопилась группа из восьми – десяти солдат. Русские немедленно сосредоточили огонь по этой цели. Со своей стороны, мы постарались открыть мощный огонь по противнику, чтобы уничтожить выявленные цели на его позициях. Но успех совсем не сопутствовал нам. Вот упал один из солдат и остался неподвижно лежать на земле. Вот еще один закричал и, схватившись за плечо, побежал обратно в нашу сторону. А потом и сам гауптман поймал пулю. Схватившись за правое бедро, он согнулся пополам от боли. Его подхватили двое солдат, и все отделение как можно скорее бросилось в нашу сторону. Этот кошмар продлился всего несколько минут. Я был вне себя от злости. Наш «герой», который вплоть до этого момента ни одной минуты за всю войну не был на передовой, попытался продемонстрировать свою храбрость. И вот результат: один убитый, один тяжелораненый, двое с ранами средней тяжести, и сам храбрец получил пулю в бедро. Было бы лучше, если бы этот тупой Гейни оставался дома или там, откуда он к нам попал.

Он едва успел перевести дух, как я поддел его:

– Видите, что вы наделали! Но вы не пожелали послушаться совета простого лейтенанта.

Он был подавлен. Тихим голосом гауптман сказал:

– Вы были правы. Мне следовало послушать вас.

Я отвернулся от него. Гауптман, поддерживаемый двумя помощниками, поковылял назад, в тыл. Ему удалось «погостить» на передовой меньше чем один день. В любом случае мне придется в точности доложить об этом случае командиру. Он не должен присылать в качестве замены на поле боя офицеров, подобных этому. Отсутствие боевого опыта в городских боях почти означает смертный приговор.

А в это время моей роте удалось сделать рывок вперед. Ушли вперед и штурмовые орудия. Если нам удастся занять следующий квартал, мы увидим Волгу. Я с удовлетворением убедился в том, что слева наши соседи продвигаются практически вровень с нами. Обзор справа, где находились фельдфебель Гроссман и его люди, мне заслоняли здания и горы обломков. Там тоже шел ожесточенный бой.

Я снова догнал самоходное орудие. Оно, как и вчера, стреляло только при обнаружении целей, которые надежно поражались огнем прямой наводкой. Нам оставалось покончить с уцелевшими.