Пехотная баллада

– Дезертиры забрали всю еду, но в маленьком огороде под холмом есть немного моркови и репы, – сказала Маникль, когда похороны закончились.

– Н-н-не надо к-к-красть у мертвецов, – возразила Гум.

– Если они против, то пусть крепче держатся за свою морковку, – ответила Маникль. – Они ведь теперь тоже под землей.

Почему-то остальные решили, что это очень смешно. Они теперь смеялись чему угодно.

В лагере остались Яшма, Тьют, Маникль и Полли. Остальные караулили.

Они сидели у костра, на котором кипел маленький котелок. Тьют подкладывала дрова. Полли заметила, что она всегда оживлялась рядом с огнем.

– Я приготовлю лошадиную баланду для руперта, – сказала Маникль, охотно ввертывая жаргонные словечки, которые выучила меньше суток назад. – Он сам попросил. Три Куска оставил нам уйму вяленой конины, но Кувалда пообещала подшибить пару фазанов, пока будет стоять в дозоре.

– Надеюсь, она не забудет, что караулить тоже надо, – сказала Полли.

– Она будет осторожна, – ответила Тьют, вороша огонь палкой.

– Если нас раскроют, то выпорют и отошлют обратно, – сказала Маникль.

– Кто нас раскроет? – спросила Полли – так быстро, что сама удивилась. – Кто станет проверять здесь и сейчас? Кому до этого есть дело?

– Ну… носить мужскую одежду – Мерзость пред Нугганом…

– Почему?

– Нипочему, – твердо ответила Маникль. – Но…

– …но ты ее носишь, – закончила Полли.

– Это был единственный способ, – возразила Маникль. – Я надела ее… и не нашла в ней ничего особенно мерзкого.

– Ты заметила, что мужчины говорят с тобой по-другому? – застенчиво спросила Тьют.

– Говорят? – переспросила Полли. – Да они даже слушают по-другому!

– Они не смотрят на тебя все время, – сказала Маникль. – Ну, вы понимаете. Ты… просто человек, такой же, как остальные. Но если девушка выйдет на улицу с мечом, любой мужчина постарается его отнять.

– У нас, троллей, девушкам, ета, не разрешают носить дубины, – пожаловалась Яшма. – Только камни. И лишайники, ета, тоже нельзя. Мужчины говорят, что, ета, непокрытая голова сымволизирует скромность. Мне пришлось натирать голову птичьим… ентим самым, чтоб вырос лишайник.

Для тролля это была довольно длинная речь.

– А я и не знала, – сказала Полли. – Э… для человека все тролли примерно одинаковы.

– Я от природы угловатая, – заметила Яшма. – И не понимаю, зачем мне шлифоваться.

– То-то и оно, – сказала Маникль. – Наверное, все дело в носках. Они как будто тащат тебя вперед. Весь мир вращается вокруг твоих носков.

Она вздохнула и посмотрела на конину, разварившуюся почти добела.

– Баланда готова. Отнеси ее руперту, Полли… то есть Оззи. Я объяснила сержанту, что могу приготовить что-нибудь получше, но он сказал, что в прошлый раз лейтенанту очень понравилось…

Небольшая дикая индейка, несколько фазанов и два кролика, связанных за лапки, приземлились прямо перед Маникль.

– Неплохо мы покараулили, а? – спросила Холтер, ухмыляясь и крутя на пальце пращу. – Один камень – один ужин. Маладикт стоит в дозоре. Говорит, что учует любого врага, прежде чем тот его увидит. И потом, он слишком нервничает, чтобы есть. Что можно приготовить из дичи?

– Мясо в горшочке, – уверенно ответила Маникль. – Овощи у нас есть, а у меня осталось пол-луковицы[3]. Вместо духовки сгодится одна из…

– Встать! Смирно! – рявкнул незаметно подошедший Джекрам. Он стоял, слегка улыбаясь. – Рядовой Холтер, у меня, должно быть, чертовски острое зрение, – заметил он, когда они приблизительно встали по стойке «смирно».

– Да, сержант, – ответила Холтер, глядя прямо перед собой.

– Знаешь почему, рядовой Холтер?

– Нет, сержант.

– Потому что я уверен, что ты в дозоре, Холтер, но при этом явственно вижу, что ты стоишь тут передо мной, Холтер! Так, Холтер?

– Да, сержант!

– Но я не сомневаюсь, что ты в дозоре, Холтер, потому что за уход с поста в военное время полагается смертная казнь, Холтер!

– Я только…

– Никаких «только»! Слышать не желаю ваши «только»! Не думай, что я попусту ору, Холтер. Попусту орал капрал Страппи, но он, черт возьми, был политический. Клянусь, я не стану на вас орать, но если ты не вернешься на пост через тридцать секунд, я тебе язык вырву!!!

Холтер исчезла. Джекрам кашлянул и продолжал уже тише:

– Так, дети мои. Вот что такое настоящая вступительная лэкция, а вовсе не те политические штучки, которыми пичкал вас капрал Страппи. – Он прочистил горло и продолжал: – И цель моей лэкции, парни, – разъяснить, где мы находимся. А именно: мы находимся в глубокой заднице. Хуже и быть не может, даже если бы с небес сыпалось дерьмо. Есть вопросы?

Поскольку ошеломленные новобранцы ни о чем не спрашивали, он продолжал, медленно расхаживая вокруг шеренги: