Пехотная баллада

— Мы уже добрались до четвертого этажа, — сказал фон Молдвиц. — Мы еще не захватили крепость целиком, но в наших руках внутренние дворы и несколько башен. К утру мы будем контролировать все входы и выходы! Мы снова на коне! Никакого вторжения не будет. Почти вся их верхушка засела во внутренней башне.

— Снова на коне, — пробормотала Полли.

— Мы победим! — воскликнул майор.

— Елочки, — сказала Маникль.

Полли не сомневалась: что-нибудь должно случиться. Судя по виду, Холтер собиралась взорваться. Даже Маникль нервничала. А Тьют наверняка скоро разыщет спичечный коробок, который Полли спрятала в шкафу.

Игорина собрала склянки и лучезарно улыбнулась майору.

— Вше готово, шэр.

— Только сними парик.

— Это мои шобштвенные волошы, шэр, — ответила Игорина.

— Э… ну надо же, как у девчонки, — сказал майор. — Лучше бы ты…

— Я на самом деле девушка, сэр, — сказала Игорина, немедленно перестав шепелявить. — Но при этом, поверьте, я Игорь. Мы в таких вещах отлично разбираемся. И шью я так, что никто не жалуется.

— Девушка? — повторил майор.

Полли вздохнула.

— Как и все мы, сэр. Мы действительно девушки. Мы не просто солдаты, переодетые женщинами. И сейчас я не хочу надевать штаны, потому что тогда я буду девушкой, которая переоделась парнем, который переоделся девушкой, которая переоделась парнем… тогда я окончательно запутаюсь и не буду знать, как ругаться. А мне, честно говоря, сейчас очень хочется крепко выругаться, сэр.

Майор холодно взглянул на Блуза.

— Вы знали, лейтенант? — рявкнул он.

— Э… да, сэр. В конце концов узнал. Но все-таки я бы хотел…

На сей раз их заперли в старой кордегардии — сырой комнате с двумя скрипучими койками.

— В общем и целом, — сказала Холтер, — было лучше, когда нас сажали под арест враги.

— В потолке есть решетка, — заметила Маникль.

— Дырка слишком маленькая, чтобы пролезть, — сказала Полли.

— Да, но на решетке можно повеситься самим, не дожидаясь…

— Говорят, это очень больно.

— Кто говорит? — уточнила Холтер.

Время от времени сквозь узкие окна доносился шум битвы. В основном крики. Иногда визг. Веселье шло полным ходом.

Игорина сидела, разглядывая собственные пальцы.

— Что с ними не так? — спросила она. — Разве я не пришила ему руку как следует? Но нет, нет, они боятся, что я прикоснусь к… запретным частям.

— Дай подписку о неразглашении, — посоветовала Холтер. Никто не улыбнулся.

Вряд ли кто-нибудь из них попытался бы бежать, даже если бы дверь вдруг открылась. Бежать от врага — почетно и благородно, но куда податься, если сбежать от своих?

Уолти спала на одной из коек как сурок. Чтобы увидеть, как она дышит, нужно было пристально наблюдать.

— Что нам будет? — нервно спросила Маникль. — Ну… из серьезного.

— Мы надели мужскую одежду, — напомнила Полли.

— Но за это полагается только порка.

— Поверь, они еще что-нибудь придумают, — заверила Холтер. — И потом, кто знает, что мы здесь?

— Но мы выпустили их из тюрьмы! Мы на их стороне!

Полли вздохнула.

— В том-то и дело, Маникль. Никому неохота сознавать, что кучка девушек, переодевшись солдатами, пробралась в крепость и выпустила из темницы половину армии. Всякий знает, что женщины на это не способны. Мы не нужны ни друзьям, ни врагам, понимаешь?

— Здесь такая драка, что никто не заметит еще несколько трупов, — закончила Холтер.

— Не говори так! Лейтенант Блуз заступится за нас, — возразила Маникль.

— Кто? Дафна? Х-ха. Еще один труп. Наверняка его тоже где-то заперли, как и нас.

Вдалеке послышались торжествующие крики, которые не стихали некоторое время.

— Похоже, они взяли крепость, — сказала Полли.

— Ура, — Холтер сплюнула.

Маленькое окошко в двери открылось, и через него молча протянули большой котелок с баландой и поднос с лошадиным хлебом. Баланда была неплохая — по крайней мере, не худшая из возможных. Отряд некоторое время поспорил, можно ли считать кормежку предвестием помилования, а потом кто-то вспомнил, что к приговоренным накануне казни принято относиться сердечно. Игорина профессионально отметила, что местный повар не ограничился сердцем, но добавил еще и легкие с печенью.

По крайней мере, баланда была горячая.

Через пару часов принесли котелок с хлебовом и кружки. На сей раз стражник подмигнул.

Еще через час дверь открылась, и в камеру зашел молодой человек в форме майора.

Продолжим как начали, подумала Полли и вскочила.

— Отр-р-ряд!.. Смир-р-р…на!

С похвальной скоростью они по крайней мере попытались встать прямо и в шеренгу. Майор оценил их усилия и постучал по козырьку кивера тросточкой. Она уж точно была тоньше дюйма.

— Вольно… капрал, если не ошибаюсь? — сказал он.

Это звучало многообещающе.

— Да, сэр.

— Я майор Клогстон, из военной полиции, — сказал майор. — Я хочу, чтобы вы все мне рассказали. Подробно. Я буду записывать, если вы не возражаете.

— Зачем это надо? — спросила Холтер.

— А ты, наверное, рядовой Холтер, — сказал Клогстон. — Я уже побеседовал с лейтенантом Блузом.

Он повернулся, кивнул стражнику, который маячил на пороге, и закрыл дверь. Окошко тоже.