Пехотная баллада

Блуз полез в седло. Кобыла обратила на Полли глаза (и зубы), но та предусмотрительно встала подальше от шестов, поддерживавших крышу. Талацефал была не из тех, кто бьет задом и лягается. Полли не сомневалась, что кобыла предпочитает штучки поподлее – например, наступить на ногу…

Она убрала ногу за секунду до того, как на нее опустилось тяжелое копыто. Но Талацефал, разозлившись, что ее перехитрили, извернулась, нагнула голову и что есть сил укусила Полли за свернутые носки.

– Плохой конь! – строго сказал Блуз. – Прости, Перкс. По-моему, ему не терпится в бой. Ох, силы небесные, – добавил он, опуская взгляд. – Ты в порядке, Перкс?

– Он меня тянет, сэр, – пожаловалась Полли. Талацефал мотала ее туда-сюда.

Блуз побелел.

– Но он укусил… он держит тебя… прямо за…

До Полли дошло. Она живо вспомнила все то, что слышала в трактире в ходе многочисленных боев без правил.

– О… ай-ай-ай! Черт подери! Прямо в яблочко! Ааргх! – запричитала она, а потом, решив, что уже пора, с силой стукнула кобылу обеими кулаками по храпу.

Лейтенант упал в обморок.

Понадобилось некоторое время, чтобы привести Блуза в чувство, но Полли по крайней мере успела собраться с мыслями.

Он открыл глаза и мутно взглянул на нее.

– Э… вы упали с лошади, сэр, – сказала Полли.

– Перкс, ты цел? Бедняга, он укусил тебя за…

– Несколько стежков – и все будет в порядке, сэр, – бодро ответила Полли.

– Тебя придется оперировать?!

– Нет, всего лишь зашить штаны, – сказала Полли. – Они слегка великоваты, сэр.

– Великоваты, да?.. Обошлось, да?.. Еще полдюйма, да?.. Однако нельзя же лежать тут целый день…

Отряд помог лейтенанту взобраться на кобылу, которая по-прежнему гнусно хихикала. К слову о стежках, Полли решила привести в порядок мундир Блуза на следующем же привале. Сама она шила не слишком хорошо, но подумала, что если Игорь не сможет придать лейтенантскому мундиру пристойный вид – значит, он не тот, за кого себя выдает. Честно говоря, Полли и так сомневалась.

Джекрам выстроил новобранцев в шеренгу. Теперь им это удавалось лучше. Аккуратнее, по крайней мере.

– Слушай сюда, Сырцееды! Сегодня мы…

Огромные желтые зубы стянули с него кивер.

– Прошу прощения, сержант, – сказал Блуз, пытаясь отъехать назад.

– Ничего страшного, сэр, бывает, – отозвался Джекрам, яростно дергая кивер.

– Я бы хотел обратиться к солдатам, сержант.

– Да? Э… хорошо, сэр, – Джекрам явно встревожился. – Конечно, сэр. «Тудой-сюдой»! Смиррррна!

Блуз кашлянул.

– Э… бойцы, – сказал он. – Как вы знаете, нам нужно незамедлительно следовать в долину Кнека, где нас ждут. Если мы будем передвигаться ночью, то избежим… вероятных затруднений. Э… я… – Он смотрел на новобранцев, и его лицо искажала мучительная внутренняя борьба. – Э… вынужден признать, что мы… все указывает на то, что… э… я сомневаюсь, что… э… я должен вам сказать… э…

– Разрешите обратиться, сэр, – сказала Полли. – Вы здоровы?

– Мы будем надеяться, что те, кто облечен высокими полномочиями, примут верное решение, – промямлил Блуз. – Но я верю в вас и не сомневаюсь, что вы также приложите все усилия. Боги, храните Герцогиню! Командуйте, сержант Джекрам.

– Сырцееды, стройсь! Шагом марш!

И они двинулись в темноту – на войну.

Отряд шел прежним порядком, с Маладиктом во главе. Облака удерживали тепло и были достаточно тонкими, чтобы там и сям пропускать слабый лунный свет. Ночной лес не пугал Полли – и в любом случае это была не настоящая чаща. Впрочем, и они не то чтобы по-настоящему маршировали. Скорее быстро крались, по одному и по двое.

Полли достались два арбалета, которые она неловко засунула между ремнями ранца. Идеальные орудия убийства, снабженные шестеренками, нечто среднее между луком и будильником. Не более шести дюймов в длину – но если при зарядке навалиться всем весом, маленькая и очень острая металлическая стрела обретала такую силу удара, что насквозь пробивала дюймовую доску. Арбалеты отливали синевой. Блестящие жестокие игрушки. Но есть старое армейское реченье: лучше я выстрелю из этой штуки в тебя, чем ты в меня, сукин сын.

Полли заспешила вперед, пока не поравнялась с Игорем. Он кивнул ей в темноте и вновь сосредоточился на ходьбе. Игорь двигался с сугубой осторожностью, потому что ранец у него был вдвое больше, чем у остальных. Никто не испытывал желания спрашивать, что там внутри, но иногда было слышно, как в ранце что-то плещется.

Игори иногда наведывались в Мунц, хотя чисто теоретически считались Мерзостью пред Нугганом. Полли казалось: нет ничего дурного в том, чтобы при помощи частей тела какого-нибудь покойника сохранить жизнь трем-четырем людям, но, по словам отца Юпка, Нугган не хотел, чтобы люди просто жили, – он хотел, чтобы они жили праведно. Паства одобрительно мычала, но Полли знала наверняка, что среди прихожан были обладатели рук и ног, слегка не совпадающих по цвету или степени волосатости. Горы изобиловали лесопилками. Там бывали несчастные случаи. Быстрые и внезапные. А поскольку для однорукого лесоруба вряд ли найдется работа, пострадавшие находили Игоря, который делал то, что не могли сделать молитвы.