Пехотная баллада

Она вернулась к работе, время от времени присоединяясь к общей болтовне – просто для вида. Прачки уклонялись от некоторых тем, особенно избегая говорить о мужьях и сыновьях. Но иногда Полли удавалось кое-что ухватить. Одни мужчины сидели в темнице, другие, вероятно, погибли, третьи еще оставались на свободе. Некоторые прачки постарше носили медаль Материнства. Ее вручали женщинам, чьи сыновья погибли за Борогравию. Дрянной металл покоробился от сырости. Наверное, здешние женщины тоже получали медаль в сопровождении письма от Герцогини, с оттиском ее собственноручной подписи и именем покойного, втиснутого в узкий пробел.

Мы имеем честь поздравить вас, госпожа Л. Лапчик (Мунц, Колодезная улица), с героической гибелью вашего сына ОттоПетраГанса Лапчика, которая произошла 25 июня в ххх.

Название места военная цензура всегда вырезала, чтобы враг не радовался. Полли всегда изумляло, что дешевые медали и бездумные слова ободряли и утешали матерей. Те жительницы Мунца, которые удостоились награды, носили ее с болью, гневом и гордостью.

Полли сомневалась, что стоит доверять госпоже Энид. В крепости у нее сидели муж и сын. Госпожа Энид наверняка успела понять, чего стоит Блуз, и скорее всего задалась вопросом, что вероятнее: он освободит пленных или стрясется крупная заварушка, в которой пострадают все? Трудно винить госпожу Энид, если в голову ей пришел очевидный ответ…

Полли вдруг поняла, что кто-то ее окликает.

– Что? – спросила она.

– Посмотри, – сказала Маникль, размахивая у нее перед носом мокрыми кальсонами. – Они кладут цветное белье вместе с белым!

– Да, ну и что? Это же вражеские кальсоны.

– Но ведь нужно стирать как положено! Ты посмотри, они положили сюда красные штаны, и все остальное окрасилось в розовый!

– И что? Когда мне было семь, я любила розовый цвет[9].

– Бледно-розовый цвет? На мужчине?

Полли быстро взглянула в соседнюю лохань и похлопала Маникль по плечу.

– Да. По-моему, получилось слишком бледно. Подбрось-ка туда еще что-нибудь красное.

– Но будет только хуже… – начала Маникль.

– Это приказ, солдат, – шепнула Полли. – И добавь крахмала.

– Сколько?

– Сколько найдешь.

Игорина вернулась. Глаза у нее были острые. Полли нередко гадала, от кого они ей достались. Игорина подмигнула и показала оттопыренный палец. Слава богу, свой собственный.

В огромной гладильне работал только один человек, когда Полли, пользуясь временным отсутствием госпожи Энид, заглянула туда.

За гладильной доской стояла Дафна. Остальные собрались вокруг, как будто наблюдали за проведением опыта. В общем, так оно и было.

– …вот смотрите, сначала воротничок, – говорил лейтенант Блуз, размахивая огромным дымящимся утюгом, полным раскаленных углей. – Потом манжеты и, наконец, рукава. Гладьте по половинкам. Потом рубашку нужно сразу же повесить. Вот еще полезный совет – не гладьте белье досуха. Это вопрос опыта, но…

Полли в изумлении уставилась на него. Лично она ненавидела глажку.

– Дафна, на пару слов, – позвала она, воспользовавшись паузой.

Блуз поднял глаза.

– А, Пе… Полли. Да, конечно.

– Просто удивительно, сколько всего Дафна знает про складки, – восхищенно воскликнула одна из женщин. – А уж как она гладит!

– Я впечатлена, – сказала Полли.

Блуз передал гладильщице утюг.

– Держи, Димфа, – великодушно сказал он. – И помни: сначала гладь изнанку. А у темных вещей гладь только изнанку. Распространенная ошибка. Я уже иду, Полли.

Полли подождала в коридоре. Мимо прошла женщина с огромной грудой свежевыглаженного белья. Увидев Полли, она склонилась к ней и шепнула:

– Мы все знаем, что он мужчина. Но он такой забавный, а в глажке – сущий демон!

– Сэр, где вы научились гладить? – спросила Полли, когда они с Блузом вернулись в прачечную.

– Мне самому приходилось гладить белье, когда я служил в штабе, – сказал Блуз. – Женщину взять было негде, а мой денщик оказался ревностным нугганитом. Он отказывался выполнять женскую работу. Я подумал: ну, наверное, тут нет ничего сложного, иначе мы бы не поручили это дело женщинам. Прачки здесь действительно неопытные. Ты представляешь, они свалили вместе цветное и белое белье.

– Сэр, вы, кажется, собирались украсть ключ у стражника и сломать ему шею? – напомнила Полли.

– Да.

– Вам приходилось ломать кому-нибудь шею, сэр?

– Я прочел книгу о боевых искусствах, Перкс, – сердито ответил Блуз.

– Но сами вы никогда этого не делали, сэр?

– Честно говоря, нет. Я ведь служил в штабе. И потом, практиковаться на живых людях нельзя, Перкс.

– Понимаете ли, у человека, которому вы собираетесь сломать шею, будет оружие. А у вас – нет, – намекнула Полли.

– Я изучил основной принцип и потренировался на скатанном одеяле, – с упреком произнес Блуз. – У меня неплохо получалось.

– Сомневаюсь, что одеяло сопротивлялось, издавало громкий хрип и пыталось пнуть вас по носкам, сэр.

– По носкам? – удивленно переспросил Блуз.

– По-моему, другая ваша идея гораздо разумнее, сэр, – поспешно сказала Полли.

– Да… э… моя… другая идея? Которая?