Пекин и Великая Китайская стена

Во избежание загробных тягот отец спешил с браком сына и скрупулезно подбирал невесту, заручившись советом гадателя. После сопоставления гороскопов и семейного имущества будущий союз скреплялся договором о свадьбе, которую устраивали тотчас или откладывали на долгие годы. Торжественное событие происходило в любом случае: если жених лежал в могиле, девушка отправлялась в храм с его поминальной табличкой, а после церемонии совершала самоубийство.

Свадебный паланкин в пути

Свадебный убор китайской невесты

Живой и здоровый юноша в назначенный день получал невесту вместе с подарками и красным, сияющим блестками паланкином, число носильщиков вокруг которого соответствовало весомости приданого. Три дня перед свадьбой будущая супруга проводила в слезах. Однако рыдания вовсе не были притворством, ведь ей предстояла разлука с отцом и матерью. Китайский иероглиф «выйти замуж» соответствует словам «покинуть семью». Девушка действительно уходила из родного дома навсегда, не зная, что ожидает ее впереди.

Свадебное шествие представляло собой любопытную картину. Богато убранный паланкин, сундуки с приданым, яркие наряды участников, длина самой процессии свидетельствовали о богатстве и процветании рода. Перед носилками шли мальчики с фонариками, флажками и табличками, на которых писались имена жениха и невесты. Музыканты исполняли веселые песни под аккомпанемент старинных инструментов. В свадебном паланкине отсутствовали окна, единственная дверь закрывалась на ключ, и девушка задыхалась в глухом ящике, изнемогая под тяжестью одежды и украшений. Головной убор ее был усыпан драгоценными камнями и дополнен сеткой из нитей жемчуга, полностью закрывавшей лицо.

Прибыв в новый дом, вначале невеста встречалась с женихом, затем уходила в приготовленную для нее комнату, где освобождалась от головного убора, парадного платья, надевала будничный халат и только потом садилась за стол. В день бракосочетания женщина единственный раз обедала вместе с супругом, причем тот ел сколько хотел, а девушка в течение 2 недель после свадьбы питалась тем немногим, что привезла с собой.

Веселое застолье с музыкой, танцами и обильным возлиянием зачастую становилось для женщины началом невыносимо тяжелой жизни. Кроме законной супруги, богатый китаец покупал наложниц, которых называли второй, третьей и т. д. женами. Исполняя обязанности служанок, они не считались матерями своих детей, подчинялись хозяйке дома, не имея права жаловаться супругу. В свою очередь главная жена не могла выразить недовольство той или иной наложницей.

Старшему в семье позволялось торговать некоторыми родственниками. Например, отец мог продавать детей, а муж – жен и наложниц. Женщин разрешалось передавать другому человеку на время или навсегда. Прелюбодеяние с их стороны наказывалась смертью, в то время как муж мог изменять своей супруге совершенно безнаказанно. Не случайно в народе говорили, что «жена должна быть чистой тенью и простым отголоском». Конфуцианские законы требовали от каждого мужчины воспитания жены. Ей надлежало «проявлять почтительность к супругу и родителям, жить в согласии с невестками, быть послушной – позже всех ложиться спать и раньше вставать, беспокоиться об урожае риса, экономить хлеб. Если же она проявит плохой характер, увещевать ее добрыми словами». Однако в этом китайские мужчины с Конфуцием не соглашались и внушали почтение к своей особе с помощью кулаков, плетки или палки. В некоторых провинциях практиковалось битье, чтобы соседи не заподозрили теплых отношений между супругами. Иногда в результате таких доказательств женщина умирала или становилась калекой.

Не надеясь на улучшение земной судьбы, китаянки верили в переселение душ и придерживались подобных убеждений с большой строгостью. В середине XIX века в стране получили распространение женские секты жесткого вегетарианства, члены которой были убеждены, что в следующей жизни будут принадлежать к мужскому полу. Несмотря на жестокость со стороны мужа, каждая китаянка безропотно терпела обиды и молча повиновались. В редких случаях ей предоставлялось право вернуться в родной дом, но женщины, как правило, этим не пользовались, предпочитая помогать себе более пристойными способами. Самым простым из них было моление в храме: вырезав из бумаги фигурку супруга, женщина просила богиню милосердия о смягчении его нрава.

Странные верования китаянок говорили о том, как низко они себя ценили. Один из русских дипломатов однажды с удивлением наблюдал толпу старушек, отправившихся на поклонение в дальнюю пагоду: «В старину такие паломничества совершались регулярно; чудно видеть этих несчастных созданий, переступающих на своих козьих копытах вместо ног, путешествующих, придерживаясь палками, и все для того, чтобы после смерти переродиться в мужчин».