Пекло

Сегодня и Кальтеру, и мне пришлось поступиться принципами. Он и его дочь соглашались влиться в нашу команду и доверять нам. Я и мои люди – играть по схеме, которую предложит Безликий. А все мы вместе – укротить нашу взаимную ненависть и забыть хотя бы на сутки про те обиды, которые мы друг другу причинили. Пока вроде бы получалось. Ну а далеко наперед никто из нас в эту ночь не загадывал…

Охотиться на плазмодемона предстояло мне, Кальтеру, Бледному и Гробику. Крупье, аль-Наджиб, Шира и Верданди оставались на берегу. У них также хватало работы, которую нужно было завершить к нашему возвращению. А чтобы пленные спецназовцы вдруг не освободились из наручников (кто знает, каким трюкам были обучены эти ребята) и не выместили злобу на нашем «арьергарде», мы раздели их до трусов, завязали им глаза, погрузили всех в кузов пикапа и забрали с собой.

Долго катать пленников по городу мы, естественно, не собирались. Скрутив им вдобавок ноги автоматными ремнями и заткнув рты кляпами, мы разбросали пленников по прибрежным кустам – как можно дальше друг от друга, от пляжа и от элеватора. После чего направились, что называется, в самую гущу событий – к ближайшему пожару. Но не потому, что надеялись застать там Отшельника. Ко встрече с ним мы еще не были готовы. Для этого нам сначала требовалось раздобыть пожарную машину. И не первую попавшуюся, а непременно большую и с полной под завязку цистерной.

Плазмодемон к этому часу еще не разгулялся на широкую ногу. Поэтому самые крупные очаги пожаров продолжали оставаться в тех районах, на которые упали обломки «Фантома». Избавившись от третьего пленника, мы взяли курс на ближайший столп огня и дыма и вскоре очутились возле молокозавода, что располагался на городской окраине, неподалеку от колонии строгого режима.

Фрагмент орбитальной станции рухнул на производственные цеха, и они полыхали жарче всего. Оглядевшись, мы обнаружили, что не все пожарные машины заправляются водой на заводской территории. Некоторые, чтобы не стоять в очереди к колонкам, уезжали заливать цистерны на ближайшую водокачку. Она находилась за пределами завода, дальше по улице, и возле нее было намного проще заполучить то, за чем мы охотились.

– Действуй! – приказал я Бледному и, когда он вылез из «Доджа», занял его место за рулем. – Думаю, «Урал» – это то, что надо. Как разберешься с водителем, гони прямиком на точку. Мы будем болтаться у тебя на хвосте. Если что, прострелим колеса тому, кто решит устроить за нами погоню.

Никаких хитростей для угона пожарной машины изобретать не пришлось. У водонапорной башни закачивали воду по три автомобиля за раз. Мы обнаружили здесь два «Урала» и один «газик» местного лесничества. Дождавшись, когда водитель первого залившего цистерну «Урала» отсоединит заправочный шланг, Бледный подскочил к нему и без разговоров ударил его ребром ладони по шее. После чего придержал потерявшего сознание пожарника, чтобы он, падая, не треснулся головой, и уложил его на землю рядом с колонкой.

Окажись он здесь не один, а со своим экипажем, Бледному пришлось бы брать с собой напарника и захватывать транспорт, угрожая пожарникам оружием. Но экипажи всех машин продолжали бороться с огнем, пока их водители доставляли воду. А другие водители никак не отреагировали на произошедшее, поскольку, заправляя свои цистерны, ничего не заметили – все случилось в узком промежутке между машинами.

Когда они обнаружили лежащего без сознания товарища и что предприняли потом, мы уже не видели. Едва Бледный заскочил в кабину, ударил по газам и рванул прочь от водокачки, мы пристроились к нему сзади и поспешили за ним. Гробик с автоматом наготове сидел в кузове пикапа на случай, если возникнут эксцессы. Хотя в таком хаосе единственный, кого мог всерьез озаботить угон этого автомобиля, был его водитель. Которого сначала требовалось привести в чувство, а за это время нас и след простынет.

Теперь, когда мы вооружились всем, чем нужно, настала пора приступать к самому опасному этапу операции. «Точка», куда я велел двигаться Бледному, была не мостом Утопленников, но тоже находилась на железной дороге. Или, вернее, под ней. Это был автомобильный тоннель протяженностью около сотни метров. Проложенная по нему дорога имела всего две полосы – для проезда машин в один ряд туда и обратно. Между полосами до самого потолка была возведена решетчатая перегородка, которая делила широкий тоннель на два узких. Один из них и должен был нам вскоре понадобиться.

Движение в тоннеле было оживленным, но не настолько, чтобы оно нам помешало. Здесь был не единственный проезд через железнодорожную магистраль в черте города. Однако из-за своего не слишком удачного расположения эта дорога пользовалась среди водителей наименьшей популярностью, даже в нынешнюю суматошную ночь.