Пекло

Совершенно очевидно, что это был его конец. Неизвестно, как глубоко залегало подземное море, куда прежде стекала лишь малая толика Чучуйки, а теперь низвергалась она вся без остатка. Но той воды наверняка хватит, чтобы погасить этот разрушительный живой факел. А даже если он не долетит до тех глубин, обратно по омываемой водопадом отвесной стене ему уже на поверхность не подняться.

Еще несколько подмытых течением обломков моста свалились в разлом, а затем подошла очередь отправляться туда и «Черному фантому». Подталкиваемый водой, он скатился по скользкому илу к краю пропасти, грузно перевалился через него и умчался вниз следом за Отшельником, с грохотом врезаясь в попадающиеся ему на пути камни.

После получения Кальтером бомбы аль-Наджиб выключил питание телепорта, чтобы в придачу к ней нам не прислали еще какой-нибудь сюрприз. И теперь в новом скважинском чуде природы гибли остатки американских секретных технологий, восстанавливать которые в нынешнем «катастрофическом» мире придется не один десяток лет. «Серые» своего добились – в попытке раскрытия их главной тайны человечество было отброшено далеко назад. Вдобавок их диверсия позволила превратить ее в игровой турнир, наблюдая за которым «серые», или те, кому они служили, наверняка отлично провели время.

Чего нельзя сказать о нас – игроках этого турнира. Взмыленные, потрепанные и перепачканные в копоти, мы стояли на прибрежной возвышенности и взирали на последствия своей войны с плазмодемоном. И пусть он был повержен, никто не радовался победе, потому что мы понятия не имели, что за ней последует. И вообще победа ли это? Может статься, что не пройдет и минуты, как нам подбросят новое испытание, похлеще прежнего. Такое, в ходе которого от Скважинска и вовсе камня на камне не останется.

Кое-кто, однако, среди нас не радовался победе по другой причине. Поняв, что на возвращение Кальтера можно больше не надеяться, Верданди вконец упала духом. Она обессиленно уселась на землю, и, как ни старалась сдерживать эмоции, те все-таки возобладали над ней. Нет, она не зарыдала в голос и не начала биться в истерике, а восприняла свою утрату с похвальным для женщины спокойствием. Что ни говори, а в плане выдержки Вера была под стать своему отцу, даром что приемному. И лишь катящиеся у нее из глаз слезы выдавали, насколько в действительности ей сейчас тяжко.

Заставить меня наблюдать, как сначала отец переживает гибель дочери, а затем совершенно обратную картину, причем с теми же персонажами, – это, пожалуй, чересчур жестокая шутка даже для «серых». Не то, чтобы я огорчился по поводу смерти Кальтера – утраченные вместе с ним пакали мне было жаль куда больше, ведь они являлись «золотым фондом» моего отряда. К тому же я еще не забыл, кто убил Сквозняка – нашего товарища, погибшего в Дубае от руки Безликого. Чувство, которое я сейчас испытывал, было чем-то средним между разочарованием болельщика, чья команда проиграла финальный матч решающего турнира, и неловкостью спасенного из беды человека, чей спасатель при этом героически погиб. Кальтер провернул такую впечатляющую операцию, не дожив до победы считаные секунды, и отныне все мы были обязаны ему тем, что выжили… Чертовски досадная ситуация, с какой стороны ни посмотри.

Хотя о чем это я? Прежде всего Безликий спасал свою дочь. А мы оказались в числе счастливчиков лишь потому, что ему просто не представилась возможность пожертвовать нашими жизнями.

Да, в таком ракурсе все выглядело уже не так мрачно… Но вслух я этого, разумеется, не сказал. Это было мое мысленное самоутешение, обязанное притупить во мне ощущение неловкости перед Верданди.

Из всего моего отряда лишь Шира не являлась циничной сволочью (просто она провела с нами слишком мало времени) и была способна на нормальное человеческое сострадание. Метнув в нашу сторону укоризненный взгляд, она уселась рядом с Верданди и обняла ее за плечи. Пускай они не были подругами, но какое-то время им довелось повоевать плечом к плечу, а это кое-что да значило. Обняв Веру, Шира ничего ей при этом не сказала, да это, в общем-то, и не требовалось. Вера не возмутилась. Также молча кивнув Шире в знак благодарности, она не стала ее прогонять, хотя, сделай она это, думаю, Крамер ее тоже поняла бы и не обиделась. И они продолжили сидеть в угрюмом молчании, глядя на новорожденные водопады, но думая вовсе не о них.

Оставив пока горюющих женщин вдвоем, я жестом отозвал прочую команду в сторону, чтобы поговорить о делах, не мешая Верданди скорбеть.

– Не иначе, Кальтер свое отыграл, – заметил Бледный, обеспокоенно глядя по сторонам. Не он один – все мы сейчас озирались, поскольку были заражены одной фобией. – Не знаю, как вам, а мне все-таки немного жаль этого ублюдка. В последние пару часов он даже начал мне нравиться… И какие будут теперь приказы, босс?

– Кальтер и Отшельник ушли с поля, но для нас финальный свисток еще не звучал, – ответил я. – Перво-наперво просканируем местность. Пока сюда не пожаловали военные, надо собрать все пакали, какие здесь могут еще остаться.