Пекло 3

Бубня себе под нос о том, как все это должно ебаться прямиком в черную дыру, он осматривал стены, пока Глист молился, чтобы нужный проход Кирк так и не смог найти, а тут его дернул Дориан со своим непонятным вопросом, еще и обжег его угрожающим взглядом, от которого у Глиста все внутри задрожало.

– Какая у тебя группа крови? – переспросил Дориан, но в разговор вмешался Берг.

– Оставь его, – сказал он. – У меня первая и я, в отличие от него, знаю, что надо делать.

Дориан только кивнул, открывая крышку второй, средней капсулы.

– Справишься? – уточнил он у Берга, когда тот скинул для удобства обувь и майку и остался в одних штанах.

– Должен, – пожал плечами Берг и запрыгнул в капсулу. Та была чуть приподнята и головной ее конец был выше ножного. Кто-то когда-то поставил эти настройки, а теперь не было времени их менять, но в таком не то стоячем, не то лежачем положении Бергу было немного неудобно возиться с датчиками, зато с подключением капсулы к собственной крови проблемы не возникло. Он просто поднес к руке катетер, нажал нужную кнопку, и искусственный интеллект сделал все сам. Только тогда Берг подумал, что с Ироном у Дориана были трудности, потому что у того все слишком плохо.

«Может, зря мы пытаемся?» – подумал он и вдруг вспомнил Кастера. Того как раз были готовы просто добить, потому что шансов нет, того и добили, потому что шансов не было. Их правда не было. Теперь Берг это признавал. Ни медикаментов, ни техники – ничего. Все, что они могли – это растянуть его мучения, а он все равно бы умер от заражения – от отравления собственными умирающими клетками.

Тогда у них не было ничего, а теперь есть. Они вытащили Виту, вернули его почти с того света, хотя сам Берг видел, как сердце у того в груди замирало, грозясь остановиться, а потом вздрагивало, когда Дориан добавлял в капельницу какие-то препараты.

«Если мы отсюда выберемся, я буду лечить людей, любой ценой», – решил для себя Берг и, взглянув на суету Дориана, сказал, что он готов.

– Я подключил к нему все возможные лекарства, – зачем-то сообщил Дориан, указывая на Ирона, лежавшего уже в закрытой капсуле, почти полностью наполненной синей жидкостью. – Часть его крови просто уберем из кровотока, заменим твоей. Тебе на ее место зальют раствор. Будет состояние средней паршивости.

– Сойдет, – ответил на это Берг и закрыл глаза, потому что Дориан кивнул и нажал ту самую красную кнопку.

Маска с кислородом прижалась к лицу Берга, сама его найдя. Ремни, условно державшие его, стали чуть туже. Они крепко сжимали бедра и запястья. Еще два ремня пересекали туловище. Один в середине груди, второй чуть выше таза, а вот голову обхватила силиконовая подушка, буквально сжимая ее как рукой.

Он видел, как Дориан что-то быстро вводит на панели, чувствовал, как на разум наваливается сонливость, понимал, что густая жидкость медленно поднимается, окутывая его ноги. Ее уровень поднимался быстро и вызывал неприятное ощущение, как будто ты попадаешь в объятья к слизню. Неприятно, но уже привычно. Не в первый раз Берг Дауман лежал в такой капсуле, но впервые при этом почти ничего не чувствовал, кроме уверенного спокойствия от собственной правоты. Они поступают правильно – остальное было сейчас не важно.

Это странное равнодушие не покинуло его, даже когда в медблоке все пришло в движение. Прямо перед его капсулой в стене открылся проход, и Вильхар бросился к нему.

Берг уже ничего не слышал, но видел все, что происходило.

В дверном проеме, в узком коридоре из мерцающих компьютерных блоков к ним шагала та самая сука в ореоле своего синего холодного и безжалостного сияния.

Глава 56

Для Вильхара все было точно так же, как в тот день, когда непонятный отморозок вцепился в руку его жены. Он тогда услышал голос Малики. Он не понял, что именно она сказала или вскрикнула, или быть может возмутилась. Он не слышал и не понимал. Он просто действовал с холодной пустой головой. Его тело, знающее, что такое бой, привыкло бить противника, ему только надо было показать, кто именно враг, а дальше оно делало все само.

Тогда он подлетел к жене, отцепил ее от придурка, лицо которого даже не рассмотрел. Он мог бы его оттолкнуть, мог бы настойчиво что-то сказать, но с размаху ударил его кулаком в лицо, а когда тот не рухнул, а дернулся в его сторону, ударил второй раз – еще сильнее, еще злее и на этот раз смертельно. Он осознал это тогда с опозданием, когда уже Малика вскрикнула, что он его убил, и начала молиться, бормоча дрожащим голосом одно и то же:

– Что теперь будет?

– Все хорошо будет, – ответил Вильхар, отвел ее домой и сам через час вышел к прибывшему патрулю, потому что камеры все сняли.

– Только жену не будите сейчас, – попросил он. – Она сильно испугалась и ей надо поспать.